Навсегда их (ЛП)

Ах.

Мэг медленно вздохнула, пытаясь привести свои вялые мысли в порядок.

— Ты о чём-нибудь сожалеешь?

— Когда речь заходит о тебе и Галене? Нет. Никогда.

У Мэг было такое чувство, что он говорил не только о презервативах, но она не стала думать об этом.

— Я имела в виду то, что сказала. Я доверяю вам двоим. У меня есть ВМС. Я забеременею только, если кто-то извлечет эту штуку, иначе я бы не согласилась обнажиться, — когда он уставился на неё в ожидании, она тяжело вздохнула. — Нет, Тео, я ни о чём не жалею. Расстроил ли меня еще больше тот факт, что я чувствовала себя немного неправильно? Блять да, это так. Но я всё равно не сказала бы «да», если бы не была готова сделать это.

Он пристально посмотрел ей в лицо, словно раздумывая, не передумает ли она и не накричит ли на них за принуждение позже. Мэг могла бы сказать ему, что даже не помышляла об этом. Она сама сделала свой выбор, к лучшему это или к худшему.

По крайней мере, она приняла на трезвую голову.

Наконец Тео кивнул.

— Если ты передумаешь, никто не будет держать на тебя зла.

— Я знаю, — она быстро поцеловала его в губы. — Пойдём. А то Гален заскучает в этом огромном душе один.

Глава 10

— Они увезли ее в Германию.

Филипп Фитцчарльз помассировал переносицу. Ему нужно было убить своего племянника-бастарда месяцы назад, случайная авария стала бы трагичным, но очень удобным способом устранить его. Сейчас у него не было бы этой эпичной проблемы из-за юноши. Если он в Германии, значит, ищет доказательства того, что заявления Филиппа о Мэри лживы. Как будто он сможет подделать такие документы, подтверждающие эти факты.

Мог бы, но дело не в этом. Теодор не в курсе дел. Невозможно.

Филипп развернулся к Дориану. Недалекому, подлому, но амбициозному мужчине. В амбициозности не было ничего плохого, но Дориан слишком высоко взлетал, слишком быстро, поэтому и падал больно. Именно его амбиции привели к его изгнанию почти двадцать лет назад — приказ, аннулированный нынешним наследным принцем. Он проверил время. Наследный принц прибудет с минуты на минуту.

— Они в старом доме Мэри?

— Да. Он принадлежит одной из многочисленных сестер Мортимор, но Тео там с Галеном и девушкой. Дориан был огромной занозой в его заднице, но без его связей он никто. Филипп прошагал в одну сторону комнаты, затем вернулся.

— Ты сжег амбулаторную карту.

— Лично позаботился об этом. Записей больше не существует.

Этого недостаточно. Несмотря на вымогательство, информация была разрозненной и недостоверной. Могут быть и другие копии записей, которые где-нибудь выплывут. Дориан велел своим людям провести поверхностный поиск, но то, что они ничего не нашли — не значит, что этого нет.

А если это есть, то Теодор ​нашел бы его. Охватившее его отчаяние только побудило к действиям.

Филипп посмотрел на дверной проем, в который в любой момент мог показаться Эдвард. Им пришлось бы быстро провернуть это дело. Мальчика уже одолели подозрения, а единственным способом, которым успокоил бы его Филипп, — было обещание, что Теодор и Гален вернуться на родину только после его коронации, разумеется, лишенные всех привилегий. Он не мог этого допустить. Пока Теодор был в Талании, он считался угрозой монарху. Люди любили его, а он был воспитан, чтобы править ими. Он не мог стоять рядом с троном, в котором восседал Эдвард, не затмив его. Его влияние на народ. Он приблизился к Дориану.

— Так больше не может продолжаться. Понимаешь меня?

Брови Дориана сошлись на переносице.

— Мой сын еще может пригодиться. Единственным, кто мог успешно повлиять на Галена, был Теодор — но не говорить же об этом человеку, у которого ничего нет.

Амбиции Дориана вертелись лишь на том, чтобы убедить своего единственного сына жениться на Камилле Фитцчарльз. Несмотря на попытку, этого никогда не произойдет — что-то, вернее кто-то, предполагал Филипп, мешал Дориану достичь своей цели.

— Хорошо. Если сможешь разделить их, сделай это. Но с моим племянником и этой девушкой нужно разобраться, Дориан. — Если она спит с Тео, значит, есть шанс, что она забеременеет, а это ​был кошмар, с которым Филипп не собирался мириться.

— Считай уже сделано.

— Хорошо. — Дверь открылась, Филипп обернулся с уже заготовленной улыбкой, когда Эдвард Фитцчарльз вошел в комнату. — Доброе утро, Эдвард. — Мальчик был больше похож на мать, чем на отца, худой и бледный, на лице застыло детское выражение. Теодор с малых лет был сильной личностью, уверенный в своем месте в этом мире, а вот его младший брат не имел такого влияния. Это различие сослужило Эдварду хорошую службу.

— Добрый день, дядя. — Эдвард упал в кресло напротив него. — Что сегодня на повестке дня?

Убийство.​

Улыбка не сходила с лица Филиппа, пока Дориан не вышел из комнаты. Если все пойдет хорошо, то через несколько дней его маленькая проблема с Теодором и его девушкой превратится в трагичную историю в новостной ленте.

***