Навсегда твоя

– Мам, представляешь, я беременна. От Славы. Всего один раз, когда я была близка с мужчиной и сразу забеременела. Невероятно, да? Как тут не поверить в судьбу, в удивительные планы вселенной, в Бога? Я стану мамой, совсем, как ты, однажды. Я. Стану. Мамой. Удивительно, – тихо усмехаюсь я в пространство. – И страшно. Безумно страшно. Но я справлюсь. Ты только скорее поправляйся, мам, и помоги мне. Без твой поддержки никак. Ты очень нам нужна.

Я поворачиваюсь на звук открывшейся двери и вижу Валентину Петровну, медсестру.

– Мы тебя ждали, Слава. Пойдём, Руслан Филиппович, как раз вернулся с обхода.

– У него есть новости о маме? – чувствую я нарастающее волнение.

– Да, и он тебе сейчас всё расскажет.

Мы выходим из палаты и через десять минут оказываемся в кабинете лечащего врача мамы. Руслан Филиппович отрывает глаза от бумаг на столе и тепло мне улыбается:

– Слава, здравствуй. Проходи, присаживайся. Спасибо, Валя.

– Добрый день, – стараюсь я быть вежливой, а сама сгораю от нетерпения.

Какие у него новости? Плохие? Хорошие?

– Слава, перейду сразу к делу. Твою маму можно спасти, но…

– Но? – нетерпеливо перебиваю я.

– Но это экспериментальное лечение. И практикуют его не у нас на родине. И оно стоит денег, Слава. Очень больших денег. Но люди с заболеванием твоей матери после него полностью исцеляются. Вот, – двигает он по столу какой-то тоненький журнал, – возьми и изучи. Здесь вся необходимая информация: динамика пациентов при лечении, всевозможные риски, названия препаратов и их действие, детальное описание самой операции и, конечно же, необходимые суммы затрат. Слава, я знаю в каком ты положении, поэтому ответь: есть люди, к которым ты можешь обратиться за финансовой помощью? Потому что это лечение – последний шанс для твоей мамы.

Я тупо смотрю на журнал на столе и не знаю, что думать или говорить.

Маму можно спасти. Но нужна большая сумма денег. Которую мне негде взять.

– Да, я что-нибудь придумаю, – быстро говорю я в итоге и хватаю журнал со стола, поднимаясь на ноги. – Спасибо, Руслан Филиппович.

Я буквально вылетаю из его кабинета. Глаза слезятся, я не вижу куда иду. Где мне взять денег? Последний шанс для мамы… Я не могу его упустить! Не могу! Но где мне взять денег?!

– Яся… – вырастает на моём пути фигура, руками обхватывает мои плечи. – Ясенька, что-то случилось? Твоя мама… она…

– Зоя, – выдыхаю я, заключая женщину в объятья. – Зоя… Маме требуется операция, а я не знаю, где взять денег… Их нужно очень много, понимаете? Я просто не знаю…

– Тише, девочка, тише. Мы что-нибудь придумаем, – гладит она меня по спине. – Квартира? Если её продать?

– Не выйдет, – срываюсь я в слёзы. – Я… её у-же зало-жила бан-ку, что-бы обе-еспе-ечить ма-ме лече-ние и ух-ход…

Господи, что мне делать?!

– Тише, дочка, тише. Мы что-нибудь придумаем, – повторяет Зоя уже тише, словно самой себе. – Поехали домой, выпьем горячего чая, успокоимся и всё обдумаем.

Через пару часов и горячего душа, Зоя кутает меня в мамин любимый плед и суёт в руки обжигающую пальцы кружку с чаем.

– Итак, милая, – присаживается женщина напротив меня, – пока ты принимала душ я изучила материалы, что передал тебе доктор. Сумма и правда не маленькая, но она действительно должна помочь твоей маме. Скажи мне, ты общаешься с кем-нибудь из прошлой жизни твоих родителей?

– Нет, ни с кем, – шепчу я.

– Но может знаешь к кому можно обратиться?

– Нет, Зоя… Они все отвернулись от нас, стоило нам продать дом.

– А как же… Как же Слава?

Слава…

– Он тоже вычеркнул меня из своей жизни. И потом, у него точно не будет такой суммы денег. Он всего лишь студент.

– Но у него есть отец, который наверняка может позволить себе помочь вам с мамой.

– Слава не станет ради меня просить у него денег. И я не хочу его заставлять. Я ему не нужна.

– Но… вы же были не разлей вода!

– Всё изменилось, Зоя, и давайте больше не будем о нём.

За это время Слава ни разу не давал о себе знать. Что тут ещё думать? Я ему абсолютно точно не нужна.

Мы не нужны, – касаюсь я ладонью живота под пледом. Глаза снова слезятся, хочется кричать в голос или залезть под плед с головой, чтобы никого не видеть и ни о чём не думать.

– Что же у вас случилось, милая?

– Зоя! – взмаливаюсь я и отставляю кружку на стол. – Пожалуйста… Не сейчас.

– Хорошо, – немного пугается она. – Давай вот как поступим. Ты сейчас немного поспишь, а затем со свежей головой подумаешь о тех, кто сможет тебе помочь. Я тоже подумаю. Давай, милая, укладывайся.

Зоя уходит домой, а я проваливаюсь в беспокойный сон на оставшуюся половину дня.

Мне снится сон, где мама и папа играют со внуком…

Потому просыпаюсь я в холодном поту. Что же мне делать? Подскакиваю с дивана, в полумраке добираюсь до прихожей, хватаю сумку и выворачиваю её содержимое на пол. Нахожу телефон, снимаю блокировку, нахожу нужный контакт… Палец дрожит.

Нет. Я не могу. Я физически не могу набрать его номер.

Прижимаю телефон к груди и сползаю по стене на пол. Горло вновь душат слёзы.