Навсегда в твоем сердце

«Не будь дурой, Тоби. Вспомни, почему ты вообще здесь оказалась?»

— Что ты думаешь о нашей маленькой стране? — поинтересовался он.

— Для места, которое ценит скромность и вкус, здесь очень много казино.

Акил рассмеялся и прошел через массивную резную дверь в фойе. Выстроилась шеренга сотрудников, одетых в черное и белое. Он покачал головой:

— Всем здравствуйте. Моя жена сильно устала и познакомится со всеми завтра.

Персонал тут же разбежался.

— Ты хорошо пахнешь, — заметила она шепотом и скорее почувствовала, нежели увидела его улыбку. — Спасибо, что отослал весь персонал.

— Ты бы никого не запомнила по имени в таком состоянии, — усмехнулся Акил, пересек большой холл с Тоби на руках и направился к лифту.

— Думаю, я хорошо справилась сегодня, — сонным голосом пробормотала она.

— У тебя ужасный акцент, и ты частенько вклиниваешься раньше меня, но да, — признал он без намека на усмешку, — ты справились великолепно, а не просто «хорошо». Я впечатлен.

От его похвалы где-то в груди вспыхнуло тепло. Отец Тоби никогда не хвалил дочь, вне зависимости от того, как она себя вела.

— Спасибо.

Акил хмыкнул в ответ и что-то сказал на джоборском языке. Тоби заметила, что освещение изменилось, открыла глаза и осмотрелась.

Они находились в большой тихой спальне. Огромные, от потолка до пола, окна были плотно зашторены. Комната роскошна так же, как и большинство помещений, которые она видела с момента своего приезда.

Место явно не простое, как и мужчина, который держит ее на руках, такой же богатый, сложный и безумно красивый.

Акил высвободил ее из своих объятий и переложил на массивную кровать с невероятно мягким матрасом.

— Я испачкаю постельное белье косметикой, — сонно запротестовала она.

— А, ладно, все равно. Поменяют.

Впервые с тех пор, как они прибыли, Акил не скрывал усталости. Вокруг рта появились новые морщинки. Он скинул куртку. Потом расстегнул рубашку.

Тоби внезапно проснулась.

— Ты что делаешь? — прошептала она.

— Не видишь, снимаю одежду, собираюсь лечь спать. И да, я буду спать с тобой. Все сплетничают, как базарные бабы. И я сильно сомневаюсь, что ночевка в одной постели как-то повредит нам…

Все мысли о сне улетучились. Тоби присела в постели. У нее пересохло во рту, когда он стянул рубашку. Она заметила его темно-бронзовую кожу, сильные мускулы. Без одежды он выглядел стройнее, менее коренастым и еще более могущественным. Он снял брюки, обнажая великолепные ноги. Усталость явно не была причиной сухости во рту и напряжения во всем теле.

— Акил…

Он, не глядя на нее, откинул одеяло.

— Спокойной ночи, Тобилола. — Акил перекатился на бок, спиной к ней.

Ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему, прижаться, словно она кошка. Когда дыхание выровнялось и он расслабился, она осторожно протянула руку и коснулась его плеча.

— Акил.

— А?

— Ты спишь?

— Я спал.

— Спасибо.

— Спи, — приказал он.

— Акил…

— Я помню, что произошло в поезде. — Он впервые вспомнил тот вечер. — Я не стану притворяться, что забыл о том вечере. Сейчас мне не хочется оставаться одному, понимаешь? Тем не менее, сегодня ночью между нами ничего не будет.

Она кивнула, и тепло разлилось в ней от макушки до кончиков пальцев ног.

Рядом с ним Тоби чувствовала себя в безопасности, несмотря на его высокомерие и их ссоры. Это странно, но Акил — первый человек, с которым у нее возникла близость и от которого она не хотела бежать.

— Ох, — выдохнула она.

Акил зарычал:

— Да, во всем виновата ты. В конце концов, я всего лишь человек.

Она рассмеялась:

— Тебе это доставляет неудобства?

— Нет, мне довольно-таки приятно. Только не двигайся больше.

— Почему?

Она снова пошевелилась, и пальцы Акила молниеносно скользнули вниз, чтобы схватить ее запястья. Она издала стон.

— Акил…

Она повернула голову. Акил пробормотал что-то. Тоби рассмеялась.

— Да ты обнажен, — прошептала девушка.

Спустя мгновение он вздохнул, словно потерпел поражение, и отпустил ее запястье.

— Можно было догадаться, что это ужасная идея.

— Тем не менее, ты привел меня сюда.

— Да. К чему смущения? Хочешь раздеться — раздевайся.

Тоби присела на кровати, сон как рукой сняло. Она встретилась с ним взглядом и, пока мужество не покинуло ее, стянула с себя топ, спустила до бедер юбку. Дальше последовал бюстгальтер. О боже, какой конфуз! Застежка застряла. Тоби возилась с ней, как подросток, прежде чем та расстегнулась. Тоби нетерпеливо сняла бюстгальтер, чувствуя себя ужасно неловко. Она коснулась пояса трусиков с некоторой долей сомнения.

— Остановись. И открой глаза, Тоби.

— Я не хочу, — пробормотала она.

— Трусиха, — усмехнулся он на языке йоруба.

Ее глаза возмущенно распахнулись.

— Ты, наконец, выучил мой язык, только чтобы назвать меня трусихой?

— А еще это означает «королева». Откуда ты знаешь, какое значение я имел в виду?

— Все зависит от того, как ты это произнес! — Тоби наблюдала за ним, а потом осознала, что ей стало сложнее дышать, потому что Акил не сводил с нее глаз.

Она подалась назад, и он рассмеялся. Рассмеялся в голос!

— Не отступай сейчас, раз уж начала.