Навстречу бездне

Хрущев подошел к окну, долго смотрел на изумрудный, ухоженный газон, пышные клумбы с яркими цветами. "Выезжаешь из дворца и по обе стороны улиц страшная нищета, фанерные лачуги размером с собачью будку, прокаженные, спокойно думал он. А когда Неру к нам приезжал, наверняка с Западом сравнивал; небось, не в нашу пользу сравнение. И то - города. А деревня? Я и сам в Калиновке сто лет не был. Ходоков не шлют, а самому где же время взять? Тут не до братания с мужичками. С одними членами Политбюро разобраться нужно семь пядей во лбу иметь, и хватку бульдожью, и нервы железные. Одного ублажишь, трое других уже волком смотрят. И аппарат, аппарат - могучая сила и эту силу надо постоянно держать в самой жесткой узде. И двух волкодавов - армию и органы. Этим намордник и короткий поводок в самый раз. Какой-то француз, вчера Эл Эф рассказал, говорил: Любой народ - это стадо, которому нужен зоркий пастух с добрым хлыстом. Очень метко сказано. Вон как ловко управляется мудрый Неру со своими пенджабцами, тамилами, бенгальцами, марат... маратх... э, сам черт язык сломит... как их там... Нацменов не меньше, чем у нас, и голов и ртов поболее, свыше полумиллиарда. Да, своих проблем у него хватает. С одной стороны Пакистан, с другой Китай. Верно говорит Эл Эф, эти две карты нам здесь в самую масть. А то у Мао гегемонистские вожделения слишком уж разыгрались".

Хрущев злорадно усмехнулся - тоже мне преемник щербатого кавказца нашелся, делить сферы влияния задумал. Когда после Кэмп-Дэвида они встретились в Пекине, Мао сказал: "Берите на себя Европу, Азию оставьте нам". Хрущев, подогретый американцами, которых не на шутку встревожили слова "Русский с китайцем братья навек" и которые жаждали совсем других песен (ну, хотя бы, скажем, "Во саду ли, в огороде поймали китайца..."), идя на откровенную конфронтацию, ответил:

- Нам никто не поручал смотреть за Европой. Кто поручил Вам смотреть за Азией?

В доверительной беседе он рассказал об этом Неру. Великий брахман скромно улыбнулся, быстро заметил:

- Мы знали об этом по нашим разведданным. Однако нам особо ценна именно Ваша доверительность.

Два переводчика - Суходрев и Кауль - состязались в творческой передаче сокровенных государственных тайн.

- Полагаю, и в ваших церквах и в наших храмах священники и жрецы благословляют дружбу наших народов, - на безукоризненном русском передал Кауль предположение Индиры Ганди. Хрущев с живой симпатией посмотрел на миловидную, пожалуй даже хрупкую индианку. Молодец Неру, готовит себе достойную смену. Даром, что она выглядит таким нежным цветочком. Она председатель партии "Индийский национальный конгресс" уже много лет и нередко в политических баталиях эта роза показывает жалящие шипы. Вот у меня достойного наследника нет. Сергей не годится. Ленька - тот бы мог, и остер был, и неглуп, и сдачи умел давать, как тому майору в куйбышевском ресторане. Нет Леньки. Сгубил Усатый. Конечно, есть Алеша, - Хрущев нашел взглядом Аджубея. - Хотя... хотя его еще растить и растить. Успею ли? Чуть что, соратники по Политбюро тут же голову и отгрызут.

- Нам, госпожа Индира, откровенно говоря, на всех служителей культа насрать!

Отец и дочь с интересом вслушивались в резкие звуки чужого языка. Кауль покраснел, потупился. Суходрев привычно, не моргнув глазом, сглаживал острые углы. из его перевода следовало, что хотя мы и атеисты, но все же...

Он хорошо помнил, как во время одного из праздничных приемов Хрущев подошел к патриарху Алексию и громко, так чтобы слышали стоявшие кругом, вопросил: "Ты, поп, долго будешь морочить голову народу?" Патриарх Алексий, наместник Бога на земле, интеллигентнейший, образованнейший, мудрейший из смертных, с высоты своего могучего роста посмотрел на пигмея-обидчика, сдержал свой гнев, заставил себя улыбнуться. Повторил мысленно несколько раз: "не ведают, что творят". "Что он сказал?" - поинтересовался американский посол. Пока Суходрев обдумывал, как бы удачнее выйти из положения, перевод сделал посол Великобритании. И добавил:

- Кроме того, не так давно господин Первый секретарь лично обещал народу показать по телевидению последнего попа. Anger is a short madness. I wonder why he hates his clergy so mach.

У Хрущева на то были свои причины. В детстве он с мальчишками совершал набеги на сады богатеев. Попался на яблони священника. Батюшка собственноручно выпорол - по всем правилам, зрелой лозой - юного злоумышленника. При этом размеренно, четко приговаривал:

- Красть - грех, тяжкий грех. Не моги нарушать ни единой из десяти заповедей. Не моги!