Навстречу, часть первая (СИ)

Страстные губы пресекли разговор. Шляпа куда то укатилась, молния расстегнулась и мягкие крылья опахнули их. Вынырнув из долгого поцелуя он осознал себя стоя с девушкой в объятьях. Каким то немыслимым образом Валентина зависла на нём, не осознавая, его руки скользнули по коже сапог и подхватили упругие ягодицы самого приятного размера. Губы слились вновь, волна сближения захлестнула их. Одежда не сковывала её движений и казалась ему продолжением пленительного тела. Розовые соски взошли над тонкими кружевами. Платье поднимало их над полом, тонкая кожа и швы проходя по волоскам его ног воспламеняли. Узкие ладошки то летали по спине, то оказывались далеко внизу, тонкие душистые пальцы скользили по лицу и исчезали в волосах, одновременно и неутомимо. Его пальцы держали и ласкали, он тянулся к ней всем телом, момента соединения они не заметили.

Выйдя из маленькой ванной в одном полотенце он застал Валентину за сборами на стол. Самовар пыхтел, тонкие светлые лайковые брюки не скрывали женственных линий, маечка сливалась с телом ,подчёркивая нежные округлости . Взглянув на часы парень быстро оделся и плюхнулся на диван.

- не ужели нельзя хоть сейчас поскромнее одеться?

- сам же предложил обновки примерить, нормальный прикид летнего вечера

- он задрожал, но умерил пыл под звуки звонка, мама пришла.

- Спасибо дети, оживили хату, сказала мама открывая своим ключом и избавила Алексея от мучительных усилий не расставаться с подушкой.

- Тетя Галя садитесь чаёвничать с дороги.

- Спасибо дочка, вижу ты тут уже разобралась.

Гостья смущённо улыбнулась уловив скрытый подтекст. И они посидели втроём, наслаждаясь домашним уютом и атмосферой после бурных событий. Окончательно придя в себя молодые заторопились, там же юная сестра одна, без присмотра? Надевая туфли и перчатки под пару курточке. Валентина почти ужаснулась на сколько облегчила кредитку Алексея, но было здорово и эти мысли мгновенно исчезли в предвкушении новых удовольствий.

Выехав из города они свернули в первый же заброшенный сад, сложили сиденья и набросились друг на друга , хотяхотя ЭТО уже другая история.

А девушка пьяна

Уже который день,

По уши влюблена

В чужие прелести.

Зеленая волна

Накрыла ее тень,

Размыла поцелуй,

Что помнят челюсти.

Кого-то ждет вокзал,

Кого-то ждут домой.

Ее никто не ждет,

Не хочет ее тела.

Ей проще не сказать,

Ей проще быть немой,

Когда она придет.

А девушка созрела,

Земфира. Девушка созрела.

Настя предоставленная сама себе, добралась до чемодана всерьёз. Прозрачный костюмчик она давно воспринимала второй кожей и не хотела с ним расставаться с грустью думая что с окончанием каникул такого счастья ей надолго не видать. Нашлись в чемодане и прозрачные перчатки без перепонок, вместе с маской отделившие ее от окружающего мира. Флэшка в фотоаппарате быстро заполнялась и пришлось перекинуть из мобилки. Следом пришла пора чёрного костюма, он хоть и растягивался неплохо и скользила резина по смазке хорошо, но дополнительный слой заметно увеличивал давление , сильнее чем вода в глубине. С трудом дотянув костюм до пояса Настя осознала зачем ей это понадобилось и даже не пыталась сдержаться. Ощущая надвигающуюся волну она разогнулась, продолжая врастать в новый слой сжимающей резины и потянула молнию на спине запечатывая себя в волне возбуждения. Ноги не выдержали и подломились, падение на кровать вызвало сдвиг оболочек относительно друг друга и новая волна наслаждения накрыла её.

Минут десять Настя не могла продышаться и каждое движение вызывало волны возбуждения, юное тело оказавшееся в плену резины и страсти не успокаивалось, а голова отключилась напрочь. Плотно схваченная тонкими плёнками она не могла исторгнуть из себя даже пот и всё медленно сочилось нехотя расползаясь и впитываясь. Встать, а тем более раздеться не было ни сил ни желания. В полуотключке она одела маску, натянула перепончатые перчатки, завершая облачение и попыталась сесть. Внутренний костюм прилип к телу и разбух от её выделений ещё больше усиливая давление, а внешний скользил по смазке сжимаясь в одних местах и натягиваясь на других. Сердце бешено колотилось в горле, судорожное дыхание не спасало, подобно мышке с вживлённым в центр удовольствий электродом исследовательница не хотела сдаваться и то прижимала маску к лицу, в конец перекрывая дыхание, то подгоняя волны возбуждения перепончатыми руками.