Навстречу дикой природе

Несмотря на усилия Буррс, МакКэндлесс почти ничего не рассказал ей о своей семье: “Я спросила его, сообщил ли он близким о своих планах? Знает ли его мама про Аляску? А папа? Но он так и не ответил. Только отводил глаза, сердился и просил перестать разыгрывать из себя мамочку. И Боб говорил – оставь парня в покое! Он уже взрослый! Но я продолжала, пока он не сменял тему – это мне напоминало о том, что произошло между мной и собственным сыном. Он тоже где-то бродит, и я бы хотела, чтобы кто-то присмотрел за ним, как я пыталась за Алексом”.

Воскресным днем перед тем, как покинуть Найленд, МакКэндлесс смотрел по телевизору в фургоне Буррс футбольный матч, и она заметила, что он особенно болеет за “Вашингтонских Краснокожих”. “Потому я спросила его – не из Вашингтона ли он. И он ответил – да, это так. Вот и все, что мне удалось разузнать о его прошлом”.

В следующую среду МакКэндлесс объявил, что ему пора отправляться в дорогу. Сказал, что хочет добраться до почты в Солтон Сити, в пятидесяти милях к западу, куда он попросил переслать ему последнюю зарплату из МакДональдса. Он принял предложение Буррс подвезти его, но когда она попыталась дать ему немного денег за помощь на толкучке, “он очень обиделся. Я сказала ему – парень, чтобы выжить в этом мире, нужны деньги. Но он отказался. С трудом я уговорила его взять несколько швейцарских ножей – объяснила, что они пригодятся на Аляске или он сможет обменять их на что-нибудь полезное по дороге”.

После долгих препирательств Буррс также дала ему теплую одежду и белье, необходимые, по ее мнению, для холодного севера. “Он взял это лишь для того, чтобы я заткнулась, – смеется она. – Но на следующий день я обнаружила почти все в своей машине. Стоило нам отвернуться, как он вытащил все из рюкзака и запихал под сиденье. Алекс был отличным парнем, но иногда доводил меня до ручки”.

Хотя Буррс и беспокоилась о МакКэндлессе, она решила, что с ним все будет в порядке: “Он был неглуп. Сообразил, как добраться на каноэ до Мексики, как путешествовать на товарняках и находить ночлег в незнакомом городе. Дошел до всего своим умом, и я была уверена, что он не пропадет и на Аляске”.

Глава шестая. Анза-Боррего

Никто еще не заблудился, следуя своему внутреннему голосу. Пусть даже результатом станет ослабление тела, сожалеть об этом нечего, поскольку такая жизнь находится в согласии с высшими принципами. Если день и ночь таковы, что ты с радостью их встречаешь, если жизнь благоухает подобно цветам и душистым травам, если она стала гибче, ближе к звездам и бессмертию, – в этом твоя победа. Тебя поздравляет вся природа, и ты можешь благословлять судьбу. Величайшие достижения обычно менее всего ценятся. Мы легко начинаем сомневаться в их существовании. Мы скоро о них забываем. Между тем они-то и есть высочайшая реальность. … Истинная жатва каждого моего дня неуловима и неописуема, подобно краскам утренней и вечерней зари. Это – горсть звездной пыли, кусочек радуги, который мне удалось схватить.

Генри Дэвид Торо “Уолден, или Жизнь в лесу”

Фрагмент, подчеркнутый в одной из книг, найденных вместе с останками Криса МакКэндлесса

4 января 1993 года автор получил необычное послание, написанное трясущимся, старомодным почерком, выдававшим пожилого отправителя. “Тем, кого это касается” – начиналось письмо.