Навстречу ограниченному государству

Обратимся теперь к проблеме коррупции. Авторы многочисленных эмпирических исследований делают вывод о том, что уровень коррупции в обществе зависит от конкретного сочетания факторов, характерных по крайней мере для некоторых разновидностей большого государства: ограничительного регулирования и связанных с ним широких полномочий политиков и государственной бюрократии, высокого номинального налогового бремени, а также больших объемов государственных закупок (см.: Rose-Ackerman 1999; Tanzi 1998а; Djankov et al. 2000). Важнейшим из перечисленных факторов, пожалуй, является масштаб ограничительного регулирования и бюрократизации процесса принятия решений, которые в этом случае порой становятся результатом деятельности коррупционеров или популистов и сопровождаются произволом государственного аппарата. Все меры, максимально ограничивающие экономическую свободу и тем самым препятствующие росту, в наибольшей степени способствуют и процветанию коррупции [16] .

Взаимосвязь между уровнем налогообложения и коррупцией носит менее однозначный характер. Высокое номинальное и фактическое налоговое бремя может сочетаться с низким уровнем коррупции, если масштаб государственного регулирования невелик, а произвол бюрократии ограничивается. Самым наглядным примером подобной ситуации являются скандинавские страны. Однако в условиях и без того тяжелого налогового бремени дальнейшее повышение налогов чревато в долгосрочной перспективе опасностью возникновения коррупционного сговора между некоторыми чиновниками налоговых органов и отдельными налогоплательщиками. Кроме того, высокое номинальное налогообложение зачастую порождает массовое уклонение от налогов, отчасти выражающееся в незарегистрированной хозяйственной деятельности в рамках «теневой» экономики (Schneider, Ernste 2000: 77-114). Наконец, масштабные социальные выплаты, которые и обусловливают высокий уровень налогообложения, как правило порождают – сами по себе или в сочетании с высокими налогами – целый ряд негативных явлений, таких как дефицит рабочей силы, снижение объемов индивидуальных сбережений, злоупотребление государственными средствами со стороны тех, кто их получает, и выработку у людей зависимости от государственной помощи (Niskanen 1996; Hanson 1997; Arcia 2000).

Если высокий уровень номинального и фактического налогообложения может сочетаться с низким уровнем коррупции, то возникновение «ножниц» между номинальным налогообложением и фактической собираемостью налогов несомненно связано с массовой коррупцией. Причина этого проста: налоговые поступления в казну невелики, потому что налоговые платежи отчасти заменяют взятки чиновникам налоговых служб (а возможно, и их начальникам). Кроме того, чиновники, «отвечающие» за государственное регулирование, тоже берут взятки. Поэтому в государстве с высоким уровнем регулирования и административного произвола фактические налоговые поступления, как правило, невелики, а масштабы взяточничества огромны [17] . Следовательно, небольшой объем налоговых поступлений не всегда следует рассматривать как фактор, способствующий мощному экономическому росту. На его темпы влияет не только объем налоговых поступлений, ной общая сумма налоговых отчислений и средств, выплачиваемых в виде взяток. Доля каждой из составляющих этой суммы сильно варьируется в зависимости от типа государственного устройства и может рассматриваться как один из индикаторов, свидетельствующих о его характере.

Позвольте завершить этот раздел следующими тезисами: