Навстречу переменам

Однако, существовала одна загвоздка: так как я был сыном визиря, а Аврора одаренной, то разрешение на наш брак должен был дать сам Султан, иначе Аврора автоматически становилась непризнанной женой, что по сути тоже самое, что наложница. Да, есть и такое понятие в нашей культуре. – Заметив мое недоумение, пояснил отец. – А потому, после длительного путешествия на корабле, мы прямиком направились  в столицу во дворец Султана.

Правда, пока мы все отдыхали после плавания, я успел кое с кем договориться о страховке, на случай, если Султан решит-таки не отдавать мне мою девочку. Я уже довольно хорошо знал этого интригана и любителя женщин, а потому не разделял слепой уверенности отца в том, что тот разрешит сыну своего визиря взять в жены столь одаренную и красивую девушку. Хотя, подозреваю, отца вполне устроил бы и вариант при котором Султан сам бы взял Аврору третьей женой. Но, как понимаете, этот вариант категорически не устраивал меня.

А потому после того, как сбылись мои худшие опасения и Султан решил оставить Аврору себе, мои люди под шумок, пока никто не опомнился, прямо из зала ее похитили. Также быстро дворец покинул и я. А дальше были уход от погони, схроны, где мы с Авророй прятались, бесчисленные переодевания, маленькая рыбацкая церквушка, где нас наконец обвенчали перед ликом Всевышнего и корабль, который доставил нас в прибрежный эльмирантийский городок Шалем.

Разумеется, отец ни о чем не знал и даже не догадывался, иначе бы не позволил нам с Авророй убежать. Все-таки тогда бы Султан никогда ему такого не простил, как, впрочем, и мне. А так он отделался лишь допросом, который проводил одаренный, наделенный способностью отделять правду от лжи, и недолгой немилостью.

Через три года я вернулся в Туранию и при помощи все тех же людей, что помогли нам сбежать, встретился с отцом. К этому времени он успел не только простить меня сам, но, к моему удивлению, выторговать у Султана индульгенцию моих грехов. Тот-то простил, как говорится, но вот видеть меня не то, что во дворце, но даже в столице не пожелал. Да я и сам уже ничего этого не хотел, предпочитая строить свою жизнь самостоятельно с любимой женой и дочерью.

Я знал, что и у тебя может открыться материнский Дар, а потому не хотел, чтобы ты росла в Турании, где тебя бы уже точно подозревали в одаренности. А о том, что может произойти с одаренными девочками, да еще с ТАКИМ Даром, я к тому времени успел узнать. Все-таки мой отец был визирем, а я любопытным мальчишкой, что любил иногда подслушивать взрослые разговоры.

Так что мы с Авророй решили оставить все, как есть. Конечно, я видел, что ей тяжело справляться со всеми трудностями быта и жизни в роли простой женщины. Но она слепо верила мне и в меня и всегда весело заявляла, что это ненадолго, что мы скоро разбогатеем, и я найму ей кучу слуг, которые будут исполнять все ее желания. А пока ей и так хорошо, главное, что вместе со мной и нашей малышкой.

И знаешь,  - голос его вдруг дрогнул, - не смотря на все трудности, то время стало для меня самым счастливым в жизни. Оно вспоминается мной не просто, как набор счастливых воспоминаний, а как некий яркий, залитый солнцем и любовью мир, который несла в себе твоя мать. – Он замолчал, запрокинув голову и борясь с подступившими слезами. - Ты не подумай, с Маликой я тоже счастлив, но немного по-другому. Возможно это счастье более зрелое и от того даже более ценное. Но то время я храню в своей памяти, как величайшую драгоценность.

Слезы сами собой брызнули из глаз, и я, наконец, позволила себе подойти к отцу и крепко-крепко его обнять.

- А почему после побега вы не обратились за помощью к графу? – Спустя некоторое время все же спросила я.

- Мы были молодыми, полными надежд и мечтаний, хотели доказать всему миру, чего стоим сами по себе, раз уж нам так упорно не хотели давать быть вместе, а потом заявиться пред светлы очи ее отца богатыми и счастливыми.  – Тут он покачал головой и грустно, но как-то светло, улыбнулся. – Какими же мы были наивными и глупыми… Потом появилась ты и мы просто хотели сохранить свое тихое счастье. Конечно, мы собирались встретиться с графом, но чуть позже, когда ты подрастешь, а я немного окрепну в финансовом плане, обзаведусь связями. Хотя подобный мезальянс, купец и графская дочь, все равно не понравился бы ее отцу. Это ведь не принц и даже не сын визиря. Но по крайней мере он бы знал, что Аврора жива и у него появилась внучка. Однако, до этого светлого мига, как я говорил, мне нужно было окрепнуть, потому что при том влиянии, что было у твоего деда в Фаргоции, с него сталось бы отобрать у меня и тебя, и твою мать. А потом… Потом Авроры не стало и я не хотел потерять еще и тебя, ведь после такого, граф никогда бы не позволил тебе остаться со мной.

Даа… История достойная романа. Только вот случилась она с моими родными и близкими, а потому трогала за самую душу.

Некоторое время мы просто сидели обнявшись, думая каждый о своем.

Молчание прервал профессор, о котором мы уже и забыли. Прокашлявшись, он спросил: