Навстречу радуге (СИ)

   Выбор был и у сотрудников ГИБДД, и они прекрасно знали об этом, представляли последствия. Можно было легко отпустить его, ведь номер уже зафиксировали, и наказание неизбежно последовало бы. Мне могут возразить, что так ведь легко пропустить угонщика или наркокурьера. А я вот на суде впервые увидел Алину. Она выглядела вовсе не как подросток, а как самый настоящий ребёнок лет двенадцати. Выходит, что погоню-то организовали за подростком и явным ребёнком. Мне только непонятно - зачем? У кого бы я ни спросил из знакомых в погонах, все с уверенностью утверждают, что никогда бы так не поступили.

   Надо отдать должное упомянутым стражам закона. Их действия не выходили за рамки закона. Я читал, что где-то на востоке, в Хабаровске или близком от него городе пару лет назад полицейские так же попытались остановить мотоциклиста с пассажиром. Все призывы остановиться мотоциклист игнорировал. Тогда сидящий на заднем сидении ковбой - полицейский, ревнивый блюститель порядка опустил стекло и принялся из табельного пистолета стрелять в нарушителя правил движения. Вот только беда - то ли зрение оказалось плохое, то ли ямки на пути слишком уж глубокими, но весь магазин он засадил точно в пассажира.

   Я знаю, что долгое время обоих патрульных мучила совесть. Стоило их спросить о том самом происшествии, как их лица тут же теряли привычный цвет, превращаясь из розовых с серые. Однако никто, как обещал, работы не бросил. Наступит весна, а вместе с ней новый сезон и послушные стражники вновь будут ждать очередную жертву в кустах.

   Саша никогда не нарушал систематически правил, как любят сейчас говорить был законопослушным гражданином. Конечно, на мой взгляд, он обязан был остановиться на требования полицейских, но и доблестные защитники правопорядка обязаны были в такой ситуации подумать над тем, чем может закончиться погоня. Он не убил, не украл, никому не угрожал. Он убегал. Убегал как испуганный ребёнок, не более того. В той новой искажённой реальности, с которой я познакомился данное обстоятельство, оказывается, является преступлением.

   Меня уверяли, что случай с моим сыном редкий и единичный, но оказалось, что дело обстоит совсем не так.

   Задуматься над проблемой заставили слова одного пожилого служащего на кладбище. Примерно через месяц после похорон сына нам рассказали рабочие, что в середине сентября, примерно через три недели после нас, на том же кладбище погребли семнадцатилетнего мальчишку, погибшего по той же причине, в результате настойчивых, но, конечно же, правомерных действий сотрудников патрульно - постовой службы. Я принялся наводить справки в интернете. Определённой статистики по годам, видам смерти почему-то не существовало, но местное управление ГИБДД вывесило таблицу официальной статистики по Алтайскому краю. Она охватывала отчётный период от начала нового года до конца сентября, то есть приводила далеко не проверенные данные всего лишь за первые девять месяцев две тысячи семнадцатого года. Погибло в установленный временной промежуток двести шестьдесят восемь автомобилистов и десять мотоциклистов. Что интересно, причины гибели не приводились вовсе. К тому же настораживал огромный, почти в десять раз разрыв между погибшими и пострадавшими, попавшими в другую графу. Подход к подсчётам чем-то напоминал методы, используемые нашими войсками в Афганистане. Тогда засчитывались в число погибших только те, кто скончался на поле боя. Умершие от ран автоматически списывались в число не боевых потерь. Но ведь и мой сын тоже умер фактически в больнице.