Навстречу радуге (СИ)

   Слёзы беззвучно потекли по лицу.

   Наверное, если за мной велось какое-либо скрытое наблюдение, то моё поведение выглядело настолько необычно, что могло взволновать любого самого бесчувственного оператора.

   Я держал баночку и плакал. В голову не приходили никакие эротические образы, но всё равно я пытался как-то справиться с оказавшейся вдруг нелёгкой задачей. Мир вокруг кружился и плавал, растворённый до полосок спектральных цветов слезами.

   И вдруг я почувствовал, что сзади меня кто-то коснулся. Между лопаток до меня дотронулось какое-то неизвестное существо, настолько могущественное, что колени подкосились так, что я едва не упал. В незнакомце было всё. Любовь. Сострадание. Огромное и бездонное море любви и сострадания. Он показался мне невероятно сильным. Неожиданно я понял, что он способен разрушать, а способен и создавать миры.

   И опять в голову пришла чужая мысль:

   - Не волнуйся и не стесняйся. Успокойся. Ты всё делаешь правильно.

   Невольно я скосил назад глаза, чтобы рассмотреть его и увидел за собой огромный и широченный столб света Я не видел ни тела, ни головы, ни конечностей. За пределы света лишь выходило часть крыльев, с огромными - преогромными длинными белоснежными перьями на конце.

   Спустя сутки на моих ладонях появились кресты в виде морщин, похожих на линии судьбы. На тех местах, где римляне вбивали гвозди в руки распятых рабов. И с тех пор знаки на теле всё увеличиваются и увеличиваются, перешагнув уже через линию судьбы и другие отличительные борозды на ладонях.

   Через три или четыре дня тот андролог, что не оставлял для меня и малейшего шанса с удивлением смотрел мне в лицо в своём кабинете. Перед ним лежали мои новые результаты анализов.

   - Не могу объяснить того, что вижу, - сказал он. - Но подобных результатов я не видел давненько у молодых людей. Шестьдесят процентов сперматозоидов живо и необычайно активно. Я со своей стороны буду настаивать только на процедуре ЭКО.

   Мы долго разговаривали, и я понял, что как тот следователь, так и этот врач постоянно сталкивается с чем-то необъяснимым. Некоторые мужчины, по его словам, показывающие, что у них всё обстоит отлично, в нужный момент не имеют никаких шансов. Другие же, наоборот, казавшиеся безнадёжными показывают в назначенный день прекрасный результат.

   Как объяснить столь явные, мягко говоря, странности мой собеседник не знал и лишь пожимал плечами.

   В ту же ночь Наталье приснился Сашка в виде младенца. Он улыбнулся ей широко и открыто и вдруг спросил:

   - А как вы, ребята, меня на этот раз назовёте?

   Я же, прикоснувшись к неведомому, хватаясь за призрачную надежду, не мог больше остановиться. И таким образом оказался вовлечён в круг совершенно необычайных событий, свидетелями которых стали десятки человек.

  Первые попытки

   После того, как я столкнулся с совершенно необъяснимыми никакими научными знаниями явлениями, то невольно задумался о том, что вокруг нас и вместе с нами, наверное, сосуществуют неизвестные и неисследованные создания, способные повлиять на судьбу. Я переживал в то время очень тяжёлый период, пожалуй, самый тягостный, ужасный и трудный за всю жизнь. Тоска и горе высушивали тело, желание жить куда-то пропало. И в то же время я никак не мог смириться с тем, что моего любимого сына больше нет со мной. Куда он пропал? Почему не вижу, как прежде, рядом? Нигде в толпе прохожих не видно его доброй улыбке, дома не слышно заводных историй, нет той любви, что пропитала каждый день, что мы были рядом... Никто не мог помочь мне здесь, на земле. И если посмотреть правде в глаза, то нигде не виделся никакой выход, рациональный и логический из той страшной ловушки, в которую мы попали.

   И тогда я встал на колени. Забыв обо всём на свете, принялся неистово молиться, прося небеса вернуть единственного друга, без которого не мыслил дальнейшего существования. Я пытался, и смена масок всегда удачно получалась, оставаться на людях, на работе хоть немножко прежним. Но стоило попасть домой... Стоило попасть домой, как вставал на колени. И просил всех, кто только мог услышать помочь мне. Мои просьбы были скорее похожи на стон и крик, что рождались внутри мозга, но вырывались наружу непременно через сердце.

   Мой пантеон всё время рос и рос. Прежде всего, начиная молитвы, я взывал за помощью к Богу.

   'Господи Боже, всемогущий, всевидящий, всё слышащей, это снова обращается к тебе дитя твоё, по имени Юрий из Сибири, из далёкой России со всё теми же просьбами, криками о помощи, стонам о пощаде'.

   Никогда не называл себя 'рабом', как принято в православной церкви, ведь все мы дети, дети Его. Почему-то всегда присутствовало ощущение, что я обращаюсь не к высшим силам, а к своим родственникам, более продвинутым и мудрым, по сравнению с которыми я и есть всего лишь дитё.

   Затем я умолял снизойти до помощи тех ангелов, которые знали нас с Сашкой, потом всех небесных ангелов и архангелов.