Навстречу Родине. Огненные стихи

Тогда б от вил да топоров не нужен был совет!

Казалось , что впервые мир услышит те слова,

Так близок был к свободе раб, как к шее голова!

Но мудрость слов тех велика, где выстрадана боль!

Тебя я славлю , человек, Земли понесший соль.

4. Первая встреча

А пустошь заняли ряды бесстрашных бунтарей,

Дубины, вилы топоры и кто кого рваней.

Вот лик явил им суверен – сто тысяч пало с ног,

Глася: «Да здравствует Король и преданный народ!»

Ни кто не смел бы сделать здесь неосторожный шаг,

И гнёт нависшей тишины нарушил сам вожак:

– Король! Я буду говорить от имени людей

Чьи топоры пробили путь к свободе без судей,

К свободе жизни, я ж простой был кровельщик Уот,

Кто выбран первым среди них отыскивая брод.

Мы жили как кроты в норах бесправны и слепы,

И каждый, кто трудился сам, был в крайности нужды.

Взгляни: народ – страны остов, он платит дань трудом,

Но от кандал, как от беды страдает весь наш дом!

Сейчас дай право им решить – кто предал в них тебя,

Свершить свой суд! Тебе ж , Король, все преданность трубят!

Король был молод,( те , кто с ним,– могли ли возразить?

Обман зрел в сердце, но тогда спасеньем было – жить!)

Но чувств не выдал, только лишь одёрнув стремена,

И продолжал Уот, назвав казнимых имена.

– Когда свобода есть у рук, то легче пашням цвесть,

Развитье будет ремеслу, когда надежда есть,

Что не осядет плод труда в кармане богача.

В труде свободном веселей и в кузнице стучат.

Король! Народ к тебе пришёл вернуть, что Бог всем дал:

Крестьянам – землю, вольный труд, свободу городам.

Тот молча слушал, шутки злой он был ещё далёк,

О, сколько мир вмещает зла – ему и невдомёк,

И молвил лишь: «Я дам вам всё, и городам свобод!

Сегодня хартии свои возьмёт домой народ!»

И снова Лондон ликовал: «Да здравствует Король

И преданный ему народ!»… и веселилась голь!

-Скажи, Матильда, где твой муж, свободу ли принёс?

– Сегодня праздник, добрый Джон – конец пролитых слёз!

Король свободу даровал молоть и торговать,

И жернова – трапезной пол, нам разрешил забрать!

–Скажи мне, Джоан, где твой сын ? – Вернулся в добрый час,

Долги простил нам все Король, вернул к труду он нас!…

5. Обречённые.

Но я не верил в чудеса, и лучше б был слепой,

И вовсе лучше бы не жить, чем знать обман такой.

Редело войско бунтарей быстрей день ото дня…

Король, почуявший свой час, садился на коня:

– О, мать моя! – Благослови вернуть отчизне власть!

Корона шаткая на мне – но с головой лишь класть.

Есть много преданных людей, мечи их боя ждут,

Порядок данный навсегда они стране вернут.

Мне снился сон, где предки мне кричали: «проклянём!»

Настало время,– завтра вновь я стану Королём!

Овею пастбища свои, где золотится дрок,

Мной в Книге Страшного Суда проставлен имярёк.

–О, сын мой, как за эти дни ты страшно повзрослел,

Отец твой в битве при Кресси шестнадцать лет имел!

Во имя Англии , мой сын ты должен победить,

Одень под мантию доспех – с плебеем говорить.

Кончалась ночь, но Солнца луч ещё не возвещал

Начало утра. Мрачен час решающих начал

Доспех одеждою прикрыт, заточены мечи,

Смешалось всё: и страх и месть; ждут травли палачи.

Собралась преданная знать, и в тайне ждут войска:

Король был должен заманить в ловушку вожака.

Один неловкий шаг – и смерть династии грозит,

И будет дроковый венок лишь украшеньем плит,

И будет лилией расшит дом новых королей!

Спешит процессия вдохнуть вестминстерский елей.

Вот час назначенный настал, усердно помолясь,

На Смитфилд двинулись они, толпа уж собралась.

Там слышен был и стук сердец доверчивых, простых.

Прими, святой Варфоломей, и помолись за них.

Не знал ли он тех юных лет, что легче двигать в бой

Войска, сминая в грязь и в кровь, чем управлять толпой…

Нет, нет – народом управлять! И вот узрел он всех,

Узрел прозрев ли? Но на миг остановил он бег.

Какой бы мальчик вынес то четырнадцати лет??!!

Но то – законы королей, а сзади шагу нет.

И вот посланец уж спешит к крестьянам-бунтарям:

– Король вас милостиво ждёт; стать пастырем овцам

Желает, дав вам час свобод, чтоб воцарился мир

Ждёт вожака, благочестив, принять его в свой мир.

Подвоха ждать? Берись за гуж – без стона, что не дюж!

Найдётся ль кто храбрей тебя, Уот, – достойный муж?

И вот он в стане короля, лишь знаменосец с ним.

Была победа не легка…но дым ли? дым ли?… дым…

И вот уж суверен пред ним , он спешился с коня,

Спешит колено преклонить и страшный жест тая

Он вдруг к протянутой руке: отпрянувши назад,

Пожал её, и встав с колен промолвил тихо: «Брат».

–Брат! Брат сказал! – каков нахал, – тут зашепталась знать,-

Кто бы посмел так Короля приниженно назвать!?

– Да, брат!, – он громко повторил,– меня привёл народ,

И полно сказано уж слов, – без дел он не уйдёт!

Ты дал нам хартии, теперь дай общий всем Закон,

Чтоб уравнял людей в правах, как Бог един был он!

И много в сказанных словах звучало простоты,

Король кивал: наешься раз куриной слепоты!

Здесь ты один, твой дух в дали, средь этих бунтарей,

Вас разделяет только крик, но ты его успей!

Сомкнула знать колонны вдруг, и кто-то из пажей

Вдруг крикнул: это ж тот Уот – из Кента лиходей!

Он вор! Преступник! Еретик! Тут травля началась,

Один он в сомкнутых рядах, как свора грызлась власть.