Навстречу смерти. Практические советы и духовная мудрость тибетского буддизма

Хотя у тибетцев имеются захватывающие описания этого процесса, которые легко перевести на язык нашей собственной традиции, современные мастера признают существование случаев культурной изолированности и вытекающих из неё особенностей. Например, в древних текстах говорится, что лучше не рыдать рядом с тем, кто близок к смерти, поскольку это может оказать неблагоприятное влияние на ум умирающего. Тибетские учителя, знакомые с нашими западными обычаями, понимают, что нам бывает не так просто применить это указание. Тибетцы эмоционально сдержанны. Они не проявляют своих чувств так, как делаем это мы. Для нас же эмоции не только допустимы — они ожидаемы. Так что, хотя, как мы узнаем позже, неистовая привязанность к умирающему не слишком полезна, полное подавление чувств также не является здоровым.

Тема противопоставления универсальной истины и культурных особенностей возникает каждый раз, когда учения древней традиции мигрируют в современность. С этим приходится иметь дело всем читателям, начинающим изучать литературу о бардо 9. Сами тибетцы также не приняли индийский буддизм безоговорочно, они адаптировали его к собственной культуре. Например, к «горячим адам» индийского буддизма (где адски жарко) были добавлены «холодные ады» тибетского буддизма (где адски холодно). Буддолог Карл Беккер пишет: «Важно отметить, что тибетцы, как и китайцы до них, не могли принять буддизм во всей его полноте лишь из политических или эстетических соображений. Они приняли буддизм потому, что он прояснял процессы, которые уже были им знакомы, и иллюстрировал новые истины, которым они ещё не дали словесного описания» [Becker, 1993, 87].

Если говорить о моей личной позиции, моя убеждённость в важности передачи этих уникальных учений родилась из имевшихся у меня проблесков переживаний. Я занимаюсь медитацией уже тридцать пять лет и прошёл традиционный трёхлетний ретрит. Я выполнял большинство описанных ниже практик под руководством некоторых из величайших мастеров тибетского буддизма. Я всё ещё новичок, но, потратив столько времени на проникновение в загадки собственного ума, я убедился в истинности поразительных учений о бардо. Любой из нас может проверить всё нижесказанное на собственном опыте — если только захочет совершить эти открытия.

Моя уверенность также подкреплена двадцатью годами, проведёнными рядом с буддийскими мастерами, живущими в Индии, Тибете и Непале. Сталкиваясь со смертью, эти выдающиеся личности проявляют такое бесстрашие, которое одновременно заражает и заставляет трепетать. Они абсолютно непоколебимы. Я восхищаюсь уверенностью, почти игривостью, с которой они подходят к пугающей теме смерти. Они знают что-то такое, чего не знаем мы. Ниже я постараюсь изложить эти знания, пропущенные через призму моего собственного понимания. Я поделюсь тем, что эта мягкая и заботливая, но в то же время бесстрашная традиция предлагает в виде бесценного дара всему человечеству.

Почему я написал эту книгу

Пятнадцать лет назад директор нашего медитационного центра попросил меня вести занятия о смерти. Я знал достаточно, чтобы понимать, насколько сложна тема бардо, и поэтому попросил у него время на подготовку. Я начал читать все книги по этой теме, которые только были написаны, посещать все семинары и выполнять все возможные медитации, связанные с процессом умирания.

Через шесть месяцев после начала моего исследования раздался телефонный звонок, который изменил мою жизнь. Мне звонила женщина по имени Сьюзен, проживавшая в сельской местности штата Колорадо. Ей дали мой номер в медитационном центре. Она была в панике. Умирал её любимый муж, которому едва исполнилось сорок лет. Доктора говорили, что ему осталось всего несколько дней. Сьюзен не представляла, что делать, и была вне себя от горя. Она сказала мне, что хотя ни она, ни её муж не были особенно религиозными людьми, они разделяли увлечение буддизмом. Она слышала, что я был экспертом по буддийскому пониманию смерти. Да, к тому времени я кое-что прочёл, но был ещё очень далёк от того, чтобы считаться авторитетом в этом вопросе. Проблема заключалась в том, что в этом районе не было других экспертов — никого, кроме меня.

Я выслушал её душераздирающую историю. Она говорила о прекрасных годах, которые они провели вместе с мужем, и о своём отчаянии, вызванном неспособностью помочь самому близкому человеку тогда, когда он больше всего в этом нуждается. В течение следующих нескольких дней мы много говорили по телефону. Между звонками я поглощал информацию из книг, которые у меня были, а затем пытался уверенно пересказывать прочитанное. Не знаю, насколько я был полезен, но она продолжала мне звонить, потому что больше звонить было некому. Во время разговоров она часто шептала слова, поразившие меня как молния: «Я должна была подготовиться заранее. Ах, если бы я только подготовилась заранее».