Навстречу судьбе

— Возможно, вы действительно подвержены этому пороку, хотя я имел в виду совсем другое. — Он взял свою чашку и вопросительно воззрился на Дженну. — По-моему, вам выпало такое тяжкое испытание. Расскажите мне о себе. Я уже знаю, что после разлуки с Расселлом вы чувствовали себя брошенной.

— Не просто чувствовала, месье, — я была брошенной, и мне пришлось смириться с этим. Вы жили в этом уютном доме, звали моего отца по имени, а я не видела его с восьмилетнего возраста!

Задумчивое выражение на лице Алена мгновенно исчезло.

— Думаю, в этом нет его вины. Вы дали мне понять, что, даже если бы не случилось аварии, вы не приехали бы во Францию повидаться с ним перед смертью.

— Перед смертью? А все годы до смерти? Да будет вам известно, месье Лемаршан, что в то время, как он утопал здесь в роскоши вместе с новой семейкой, моя мать была вынуждена постоянно подыскивать себе жилье подешевле. Я то и дело расставалась с подругами, учителями, меняла всю жизнь из-за постоянных переездов! Да, вы-то устроились неплохо. Вы прямо-таки срослись с роскошной обстановкой. Должно быть, вам трудно расстаться даже с ее частью, но вы могли выбирать, а у меня никогда не было выбора!

Минуту Ален смотрел на нее в упор, а затем его лицо заметно смягчилось.

— Да, выбора у вас не было. Сначала вы были слишком малы, затем превратились в стройного длинноногого подростка с длинными серебристыми волосами. У вас отнимали выбор — до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Эти слова прозвучали странно, и Дженне было нечего ответить: несколькими словами он точно описал ее внешность в юности. Она уже была готова поверить, что Ален способен проникать в ее мысли и заглядывать в ее воспоминания: ведь именно такой и была она ко времени своего последнего переезда — высокой, стройной, длинноногой.

В то время ее мать объявила, что больше переездов не будет, но Дженна уже не мечтала о подругах — слишком много она их растеряла. Ей казалось, что никакой дружбой не возместить всех пережитых волнений и обид.

— Ну что же, тогда вы, вероятно, поймете, почему я не желаю отказываться ни от чего, — заявила Дженна — Я столько потеряла в прошлом, что намерена бороться за каждое пенни, вырученное за продажу моей части этого дома. Вам придется слегка сменить обстановку — впрочем, мне это приходилось делать чаще.

— В сущности, я могу приспособиться к любой обстановке, — сообщил ей Ален. Он заулыбался, словно понятной ему одному шутке, и Дженна вновь вспылила, но Ален продолжил прежде, чем она смогла перебить его: — Вы слишком непостоянны, Дженна, вы меняетесь согласно обстоятельствам, будто маскируясь. Вы умеете переходить от гнева к беспомощности, от мягкости к вспыльчивости с такой головокружительной быстротой, что это просто изумляет меня. Откуда в вас это — от странного образа жизни или от естественных черт характера?

— Не вижу во всем этом ничего забавного, — отрезала Дженна. — Я приехала сюда исключительно по делу, и мне совсем не по душе, когда мое поведение подвергают анализу. Но если хотите знать мой настоящий характер, могу вас просветить: я способна бороться ради достижения своих целей и я умею постоять за себя.

— Вы не умеете лгать, petite[16], так что и не пытайтесь.

— Не могли бы вы обращаться ко мне как-нибудь иначе? — Дженна вскочила, чуть не расплескав кофе, торопливо подхватила хрупкую чашечку и этим только сильнее рассмешила Алена. Конечно, он мог позволить себе посмеяться — наверняка этот сервиз должен был по наследству отойти к ней.

— Это всего лишь ласковое обращение — вы же моя родственница.

— Нет, я ваша соперница, а здесь нахожусь по делу, — яростно сообщила Дженна. — Так что давайте приступим к переговорам. У меня нет времени на пустую болтовню. Если вы помните, я работаю.

— Еще бы не помнить! Вы — чопорная школьная учительница. Такое не забывается. А что касается дел, прежде всего вам придется познакомиться с моей матерью. Ей не терпится увидеть вас.

— У меня нет ни малейшего желания знакомиться с ней, — начала Дженна, но Ален поднялся и выглянул в высокое окно. У дома остановился автомобиль.

— Вы опоздали со своим заявлением — если только не собираетесь спрятаться. Моя мать уже приехала и, судя по ее виду, готова приветствовать вас как блудное дитя.

— Я не…

— Оставьте свое мнение при себе, — заметил Ален. Внезапно он посерьезнел и в упор взглянул на Дженну темными глазами. — Знаю, все это причиняет вам боль, но не судите слишком поспешно. Моя мать тоже страдает. Сейчас ей кажется, что жизнь кончена. А ваша жизнь только начинается — не забывайте об этом.

Он направился к двери, но тут же оглянулся:

— Она неважно говорит по-английски. Большинство англичан могут изъясняться по-французски — полагаю, и вы тоже?

— Нет, месье. Я намеренно воздерживалась от изучения французского.