Навстречу судьбе

— А так вы уже проснулись? Если с вами все в порядке, мы могли бы побыстрее собраться и выехать… — Она осеклась, заметив напряженное лицо гостьи. Поспешив к постели, Маргарита с беспокойством оглядела Дженну. — Бедняжка, вы бледны, как призрак. Немедленно ложитесь. Я сейчас же пошлю за врачом.

— Ничего страшного, мадам, обойдется, — торопливо произнесла Дженна, поняв, что еще один день, проведенный здесь, прикончит ее. В этот момент она отдала бы все что угодно, лишь бы увидеть рядом Ширли с ее докучной заботой.

— Обойдется! Вам нужен постельный режим, но прежде всего я позову врача!

— Мадам, сегодня я возвращаюсь в Англию. Жаль, конечно, что я так расклеилась, но путешествие будет недолгим. Я сумею добраться до дома сама, и моя соседка…

— Qu'est-ce qu'il у а?[18] — Ален шагнул на порог и застыл в дверях. Его мрачность не предвещала ничего хорошего. Мать немедленно обернулась к нему.

— Дженна нездорова, Ален, но не хочет показаться врачу. Она говорит, что вернется в Англию…

— Позвони Муане! — приказал он, входя в комнату и не обращая внимания на смущение Дженны, сидящей в одной ночной рубашке. Рубашка ее была не особенно откровенной, но в этот момент казалась слишком смелой.

Ален выглядел крайне раздраженным, и Дженна с радостью увидела, что Маргарита поспешила выполнить его приказ. Вероятно, Муане — шофер в этом шикарном доме. По крайней мере, ее довезут до Парижа.

— Спасибо. Если вы выйдете, к его приходу я успею одеться. И уложить чемоданы.

— В самом деле? — мрачно переспросил Ален. — И куда же вы отправитесь с этими чемоданами, мадемуазель?

— Домой, конечно. Вы же сами только что вызвали шофера, и…

— Муане — врач. Вскоре он будет здесь. Он довольно опытен, и потом, мы хорошо знакомы с ним.

— Как вы смеете… делать все наперекор! — взбунтовалась Дженна. — Мне не нужен врач. Главное — попасть домой, там я быстро оправлюсь.

— Вы прибыли во Францию, чтобы уладить дела с наследством, — заметил Ален, глядя на нее в упор. — И прежде чем уезжать, надо разобраться с делами. Я привык все доводить до конца и хочу, чтобы моя мать успокоилась прежде, чем вы уедете.

— Повторяю, все вопросы можно решить с моим поверенным! — выпалила Дженна. — Поступайте так, как сочтете нужным. Я не желаю видеть этот дом, у меня есть свой, и я хочу как можно скорее туда уехать.

— И оставить мою мать мучиться угрызениями совести? Pas question![19] Советую вам покориться, поскольку сами вы сможете добраться до Парижа только пешком, а я сомневаюсь, что вы способны пройти хотя бы через комнату.

— Да неужели?

Дженна вскочила, гордо вскинув голову. Нет, не желает она покоряться, пусть решает свои проблемы сам. Лемаршаны не имеют к ней никакого отношения.

Но у Дженны закружилась голова, и она пошатнулась.

— Упрямая девчонка! — Ален в два шага оказался рядом и подхватил ее. — Никуда вы не пойдете, — мрачно объявил он, усаживая ее на постель поверх одеяла. Дженна была слишком занята тем, чтобы не выказать слабость, и потому не замечала, как выглядит. — Итак, можете выбирать, — продолжал Ален, нахмурившись. — Либо вы пробудете здесь столько, сколько скажет Муане, либо проведете это время в больнице.

— Я… меня сейчас стошнит…

— Неправда. — Горячей и сильной рукой Ален поддержал ее за затылок, наклоняя голову вперед и садясь рядом. — Дышите глубже и расслабьтесь, — приказал он.

Через несколько секунд Дженна почувствовала себя лучше и подняла голову. Ее глаза на бледном лице казались огромными. Ален смотрел на нее так пристально, что Дженне пришлось снова закрыть глаза.

— Теперь со мной все в порядке, — с трудом выговорила она.

— Вряд ли. Вы никуда не сдвинетесь отсюда, мадемуазель.

Он массировал ей затылок, и Дженне казалось, что весь ее страх и напряжение исчезают, уступая место сонливости.

— Хорошо, я покажусь врачу, — с прерывистым вздохом согласилась она. Ее подмывало прислониться к Алену, однако он быстро поднялся, вложив в это движение весь свой гнев.

— В этом нет никаких сомнений. Врач уже в пути. Хотите вы того или нет, но вам придется некоторое время пробыть здесь.

Сдернув с постели одеяло, Ален уложил Дженну в постель, словно куклу, секунду смотрел на нее, а затем отвернулся.

— Но я не могу оставаться здесь! — выкрикнула с тревогой Дженна, и Ален обернулся. Его гнев тут же исчез при виде ее бледного лица.

— Почему? — Он снова подошел и присел на постель. — Ведь мы не чужие.

— Нет, чужие. Я познакомилась с вашей матерью только вчера. Воображение подвело меня. С вами мы виделись всего один раз в Англии и теперь здесь. Кто же вы для меня, как не чужие люди?

— Можете считать нас кем угодно, но вы нам не чужая, — мягко возразил Ален. — Мы столько слышали о прелестной светловолосой Дженне — потерянной дочери. Когда мы доберемся до дома вашего отца, я покажу вам кое-что — надеюсь, это заставит вас изменить мнение о многом.

— Факты ничем не изменить, — с трудом выговорила Дженна. — Вы мне не родственник. — Она откинулась на подушки и с отчаянием взглянула на Алена: сейчас она была не в состоянии спорить с этим властным человеком.