Навстречу судьбе

Линн встала возле камина, потягивая горячий ароматный напиток.

— Почему вы едете на конференцию, Крис?

— Организаторы попросили меня поучаствовать. Хотят, чтобы я произнес какую-нибудь умную речь. — Он порылся в кармане и выудил оттуда записную книжку. — Как называется конференция? По-моему, довольно мудрено. Ах да, вот. Очень неуклюжее название: «Преподавание английского языка и литературы в атомном веке»... Зато у меня будет удачная возможность навестить родителей — они живут всего в пяти милях от Хэрроугейта. — Крис спрятал книжку в карман и внезапно посмотрел на девушку. — Вы выглядите очень привлекательно в этом платье, Линн. Не мучьте меня, летая вот так по комнате. — Она вспыхнула от этих слов, и он похлопал рукой по дивану. — Посидите здесь. Почти весь вечер вы были где-то далеко.

Такого Криса она прежде не знала — его обаянию невозможно было противиться, и она послушно присела рядом, пытаясь справиться с охватившим ее волнением. Его близость подействовала на нее, как крепкое вино. Линн в панике подумала, что должна срочно восстановить рушащиеся между ними барьеры.

— Вы... вам понравилась музыка?

— Да. — Ответ прозвучал не слишком уверенно. — Но мне жаль, что программа была несколько монотонной, ей не хватало разнообразия. Кто подбирал произведения?

Последовала пауза, затем Линн тихо сказала:

— Я.

Он схватился за голову:

— О, кажется, я сморозил глупость!

На этот раз его обаятельная улыбка не возымела никакого действия, и Линн довольно холодно осведомилась:

— Что вы подразумеваете под разнообразием? Я же говорила, что спустя некоторое время мы устроим вечер легкой музыки. Мне жаль, что вам было скучно.

— Линн... — Он накрыл ее руку своей ладонью. — Буду с вами откровенен. Во-первых, я не скучал, а во-вторых... Вероятно, вы возненавидите меня за это признание, но придется рискнуть. Дело в том, что я хорошо разбираюсь в музыке.

Линн хотела отдернуть руку, но он крепко сжал ее пальцы.

— Я не признался в этом раньше, потому что ваше высокомерие уязвило меня. Никогда не относитесь надменно к музыке — к любой музыке, потому что, какой бы она ни была, это гармония звуков, которая требует уважения. Извините за назидательный тон, но это очень важно.

Наконец ей удалось высвободить руку.

— Простите. Полагаю, вы правы. — В ее голосе звучала обида, и Крис это почувствовал. Рассерженная критикой, Линн бросила вызов: — Хорошо, как бы вы улучшили сегодняшнюю программу?

— Очень просто. Я включил бы более современный материал — произведения композиторов двадцатого века, например Шостаковича, Берга и Бартока.

Линн на миг потеряла дар речи.

— Но я ненавижу такую музыку! — взвилась она. — Это же просто шум. Вся современная музыка — сплошная какофония!

Крис нахмурился:

— Уверен, вы говорите это только для того, чтобы позлить меня. Вы просто не можете так думать, Линн.

— Я отвечаю за каждое свое слово. — Ее голос дрогнул. — В современной музыке нет ничего оригинального. Классики уже все сказали и при этом облекли свои идеи в более совершенную форму.

— Но это возмутительное утверждение!

— Это факт! — выкрикнула Линн. Ее лицо пылало. — Я никогда не слушаю современной музыки, мои уши этого не выдерживают.

— Вам не кажется, что ваши слова — всего лишь плод предубеждения и ограниченности? Как вы можете так говорить, Линн? Ведь именно вы еще совсем недавно так страстно желали разрушить другое людское предубеждение — против ваших современных идей и прогрессивных методик преподавания!

— Это разные вещи!

— По сути — одно и то же, вы просто не хотите это признать. Если вы так упорно отказываетесь уважать то, чего не понимаете, как вы можете ожидать, что другие прислушаются к вашим призывам отбросить в сторону свои предубеждения и открыть сознание для ваших новых идей, которые они тоже не понимают?

Линн начала терять терпение.

— Вы обвиняете меня в предубеждении и ограниченности, тогда как именно ваше узколобое мышление помешало мне использовать в работе новые методы! Вы, без сомнения, будете рады услышать, что вам почти удалось уничтожить мою веру в себя, — ее голос предательски задрожал, — и мою способность учить детей.

— О, если вы будете постоянно возвращаться к этой проклятой теме...

Она вскочила, окончательно потеряв самообладание.

— Значит, вот как вы оцениваете мои усилия внести струю свежего воздуха в обучение? Как пустую и скучную тему для разговора? Вы так стары и беспомощны, что, как и другие, тоже боитесь вызова?

Крис побледнел от ярости, и Линн невольно попятилась, заметив, что он сделал легкое, но порывистое движение в ее сторону. К счастью, он мгновенно опомнился и взял себя в руки. Когда он заговорил, его голос звучал ровно и сдержанно.