Навстречу судьбе (СИ)

Берт сдался. Обмяк. Лежал на боку аморфной массой, часто дыша и сглатывая слюну. Сил хватало только на то, чтобы легонько подаваться бедрами вперед, углубляя контакт.

 — Спи, — приказал Эзра. Берт, словно дожидаясь именно этих слов, закинул ногу на его бедро и вырубился почти мгновенно, краем сознания уловив, как тот вытирает испачканную руку о край простыни и накидывает на них обоих одеяло.

Утром произошедшее ночью казалось сном. Эзра никак не давал понять, что это было наяву. Берт извелся. Плохо сображал на парах, вместо лекций рисовал в тетради вязь бессмысленных закорючек. В голове ничего не задерживалось, но почему-то это казалось неважным.

Ожидание вечера превратилось в пытку. Берт настолько зациклился на себе и своих переживаниях, что совершенно не обращал внимания на молчаливого Эзру, следующего за ним как тень. Вопрос с едой решили просто, прихватив с собой пирогов из пекарни: одному было лень идти куда-то, другой молчаливо согласился.

Вопрос со спальными местами решился быстро. Эзра уже устроился у стены, свернувшись клубком, пока Берт ходил принимать душ.

— Спокойной ночи.

Не дождавшись ответа, он лег рядом с горячим как печка телом. Его сразу же окутал уже такой привычный запах раннего утра, влажной травы и едва заметный, но от этого еще более влекущий аромат цветущей липы. Глаза закрылись сами собой. Берт непроизвольно подвинулся ближе, зарываясь носом в мягкие, пушистые волосы…

Утро наступило непозволительно рано. Нудный писк будильника раздражал не хуже комара, и не выспавшийся Берт добавил на досып еще полчаса. Если поторопиться, то вполне можно успеть, если пожертвовать завтраком и выпить кофе после первой пары. Эзра, беспокойно метавшийся всю ночь, сейчас лежал, вытянувшись в струну, и едва слышно постанывал.

— Что с тобой? — Берт сел и дотронулся до покрытого испариной лба. — Простудился? Надо вызвать врача.

— Нет, — глаза Эзры в свете ночника выглядели совершенно больными. — Не надо врача. Это… — он замолчал, полежал с закрытыми глазами, как будто пережидая приступ боли, — пройдет.

— Что значит пройдет?! — возмутился Берт и стал одеваться. — Где у тебя карточка медстрахования?

Эзра упрямо мотнул головой:

— Пройдет, говорю. Я знаю, что это.

— Я могу зайти в деканат и взять там твой социальный номер. Или потребовать, чтобы они сами вызвали медиков.

— Что ж ты такой зануда, — выдохнул Эзра и повернулся на бок. — Мне просто нужно отлежаться.

— Не знаю, выглядишь ты…

— Я плохо спал, и с твоего позволения сегодня на занятия не пойду. Пропущу день.

— Если я уйду, а тебе вдруг станет хуже? — Берт взволновался не на шутку и принимать невнятные объяснения не желал.

— Вызову неотложную помощь.

— Как? У тебя есть хотя бы коммуникатор?

— Зануда, — повторил Эзра и слабо улыбнулся. — Я его в лужу в первый день, как приехал, уронил, стекло треснуло и вода попала внутрь. Пришлось выбросить.

— Я тебе свой оставлю, — Берт принял решение и немного успокоился. — Или могу тоже прогулять. Побыть с тобой.

— Я спать буду, не надо.

— А завтрак? Что принести?

— Я пока воздержусь от еды. Не волнуйся, — Эзра облизал губы, не открывая глаз.

— Воду я здесь поставлю, — Берт пододвинул к кровати стул. — И планшет.

— Хорошо, — устало произнес Эзра.

Берт, немного потоптавшись рядом, все же ушел. Нехотя. Сомневаясь в правильности решения, но ушел, уговаривая себя, что будет только мешать. С трудом отсидев две пары, он забежал в кафе, чтобы взять какой-нибудь еды на вынос. Долго выбирал из скромного меню, что полегче и годится для ослабленного болезнью организма. Внутри зрело убеждение, что пироги, пиццы и прочее, чем они питались последние дни, противопоказаны Эзре. Вспомнилась его худоба, наверняка вызванная какими-то хроническими болячками, которые кто-то не пожелал озвучивать. Безответственный, совершенно безответственный человек! Берт очень быстрым шагом шел к общежитию. Оставалось повернуть за угол и… Сердце ухнуло куда-то вниз — у подъезда стояла ярко-красная со светящимися опознавательными знаками авиетка неотложной помощи.

Берт подбежал к двери за секунду до того, как она распахнулась и оттуда на носилках вынесли Эзру. Бледного до синевы, с закушенной почти до крови нижней губой.

— Эзра!

— Все будет хорошо, — неубедительно прошептал тот с вымученной улыбкой.

Сердце Берта готово было выскочить из груди, на языке вертелись десятки вопросов и упреков. Единственное, что несколько утешало — упрямый дурак все-таки вызвал помощь, и есть надежда что все обойдется. Но если вызвал, значит, дела совсем плохи?

— Все будет хорошо, — уже тверже произнес Эзра, пока двое медиков с форменных комбинезонах откидывали борт и готовились поднять носилки на борт. — Я обещаю.

— В какой центр его везут? Я приеду, — Берт повернулся к одному из врачей, тот покачал головой, видимо, вопрос еще решался страховой компанией.

— Позвони мне! — потребовал он у Эзры, который смотрел на него уже из авиетки.

— Мы увидимся. Обязательно.

— Отойдите, не мешайте взлету!