Навстречу ветру

Великие писатели обладают одним удивительным свойством. Порой то, что не удается найти в справочниках, можно обнаружить в литературных произведениях. Это свойство можно назвать своеобразной исторической консервацией. Имена людей, упомянутых в бессмертных произведениях, не могут бесследно исчезнуть, они неизменно переходят из одного издания в другое, и некоторые из них со временем даже обрастают примечаниями. Так, в поэме Н. А. Некрасова «Прекрасная партия» есть строки:

Он буйно молодость убил,
Взяв образец в Лавласе,
И рано сердце остудил
У Кессених в танцклассе.

Редактор и автор примечаний К. И. Чуковский счел нужным пояснить: «Содержательница танцкласса Луиза Кессених была одной из петербургских знаменитостей, в молодости она служила в прусском уланском полку, участвовала во многих сражениях и, дослужившись до чина вахмистра, открыла в Петербурге танцкласс». Еще одно упоминание и характеристику танцкласса можно встретить в стихотворном фельетоне Н. А. Некрасова «Новости»:

Когда б вы не были, читатель мой,
Аристократ — и побывать в танцклассе
У Кессених решилися со мной,
Оттуда вы вернулись бы в экстазе
С утешенной и бодрою душой.

Чем для Некрасова была интересна эта женщина? В те времена в Петербурге были ведь и другие танцклассы. Наиболее вероятным объяснением может быть следующее. Весьма возможно, что молодой Некрасов посещал танцкласс Кессених и чувствовал себя в нем непринужденно, снимал нервные перегрузки, и, кстати, здесь он мог встретить героев своих будущих произведений, так как танцкласс посещала преимущественно разночинная молодежь, мелкие чиновники, купцы, офицеры, студенты:

То был гвардейский офицер,
воитель черноокий.

19 января 1844 года в газете «Северная пчела» появилась любопытная заметка следующего содержания:

«Редакция „Северной пчелы“ получила письмо с просьбою пригласить охотников до танцев и до благотворения на вечер, который дан будет, с позволения начальства, 25-го января, в квартире Танцевального общества, на Фонтанке, у Измайловского моста, в доме Тарасова. Сбор за вход по полутора рубля серебром с кавалера, с правом ввести безденежно двух дам, назначен в пользу бедных здешних иностранцев. Письмо подписала Луиза Графемус-Кессених, бывшая вахмистром Королевской Прусской службы. Разумеется, что редакция удивилась этой подписи и из любопытства навела справку. Оказалось, что г-жа Графемус-Кессених точно служила в Прусских уланах в 1812–1815 годах, была во всех сражениях с полком, имеет медаль и военный орден, с чином вахмистра, и теперь на старости лет содержит в Петербурге так называемый танцкласс».

Храбрая амазонка скрывала пол свой на службе, но теперь знаки военного отличия украшают женский корсаж! Замечательно, что г-жа Графемус-Кессених препоясалась мечом и взяла на руки уланскую пику единственно из энтузиазма, одушевлявшего тогда Пруссию в борьбе с Наполеоном. Чудные были времена! Из этой заметки следует, что славная воительница не только понимает преимущества рекламы, но и чувствует себя достаточно уверенной, чтобы поместить ее в крупнейшей газете того времени. Чем питается эта уверенность? Есть ли еще упоминание о танцклассе, чтобы можно было составить представление об этом заведении и его хозяйке? Оказывается, в сочинениях Салтыкова-Щедрина неоднократно встречается упоминание о танцклассе Кессених. Великий сатирик суров и беспощаден к «благонамеренным» обывателям и не очень-то лестно отзывается об этом заведении: «Я знал, например, много таких карьеристов, которые, никогда не читав ни одной русской книги и получивши научно-литературное образование в танцклассе Кессених, не на шутку поверили им».

Для Щедрина увлечение романами Поля де Кока, кафешантанным театром Берга, опереттами Оффенбаха и Лекока, цирком, танцклассами и шансонетками является одной из примет безыдейности. В «Современной идиллии» Щедрин даже приводит описание внутреннего убранства танцкласса, типичного для того времени: «Вот тут, у этой стены, стояли старые разбитые клавикорды; вдоль прочих стен расставлены были стулья и диваны, обитые какой-то подлой запятнанной материей. По углам помещались столики, за которыми имелось пиво. Посредине мы танцевали». Так писал М. Е. Салтыков-Щедрин в сатирическом романе «Современная идиллия». Таким вспоминался ему танцкласс его юности.