Навстречу ветру

Карл Франциск (Франц Федорович) Урлауб, брат Егора, на Карповке, 39 имел фабрику сельскохозяйственных машин и металлических изделий своей конструкции, как то: души, кофеварки, самовары, бачки для воды, ванны, лейки, ведра, печи. Сохранилась очень интересная рекламная афиша: «Торговый дом Ф. Урлауб, Казанская улица, имеет большой выбор ламп из композиции майолики, стекла и бронзы, как столовые рабочие, так стенные и висячие: фигур из терракоты, фарфора, бронзы и ваз из фарфора и стекла. Фруктовые вазы, тарелки, пепельницы, спичечницы, подсвечники, канделябры и люстры из бронзы. Большой выбор хозяйственных принадлежностей».

Людвиг — мой дед, второй брат Егора — тоже рисовал, но, видимо, для себя, художником он не был.

Всего обнаружено более 30 работ Е. Урлауба, некоторые находятся в музеях нашей страны, некоторые за рубежом. Об этом говорят источники, которыми я пользовалась. Из этих же источников видно, что Е. Урлауб был неординарным художником, о его творчестве отзывались великие критики, художники, литературоведы. К нему как к художнику относились по-разному. П. Гнедич в «Истории искусств» называет его второстепенным талантом, но талантом. И. Репин о творчестве Урлауба отзывается положительно. В «Каталоге оригинальных произведений русской живописи» А. И. Сомов дает краткие сведения о художнике, в биографии гравера Шеймана есть упоминания о нем — «Два рыцаря» с картины Е. Урлауба предназначались для «Вестника изящных искусств», но за прекращением издания остались у Сомова. Наверное, Третьяков не случайно приобрел эскиз картины «Боярин».

Поленов вспоминает о нем так: «Он уже принес нам с Репиным известие о том, что мы получили золотую медаль. Это было в мастерской Репина. „Ну, братья, поздравляю. Молодцы, молодцы!“ — „Кто же?“ — спрашивали мы. „Все получили, только не ровно. Вы трое: Зеленский — I, Репин — II, Поленов — III — полные пенсионеры, остальные два, Макаров и Урлауб, — условно“».

Стасов называл Е. Ф. Урлауба сухим мюнхенцем, но тот факт, что имя его столь часто и по-разному упоминалось, говорит о том, что это был художник, о творчестве которого можно рассуждать, спорить, но не обрекать на молчание и незаслуженное забвение.

Умер Е. Ф. Урлауб в 1914 году в Мюнхене. Прежде чем распрощаться с Егором Федоровичем Урлаубом, мне хотелось бы привести еще один документ, найденный мною в рукописном отделе Российской национальной библиотеки. Это, я полагаю, один из последних документов, оставшихся после Е. Ф. Урлауба. Датировано письмо 1896 годом, написано в Мюнхене и адресовано художнику Виктору Алексеевичу Боброву:

«Многоуважаемый Виктор Алексеевич, уже давно я хотел Вам писать, но, как Вы сами знаете, художник человек чувствительный, как только солнце засветит, так он уже неразлучен с палитрой и красками, тогда прощай дружба, служба и нет других обязанностей жизни, все идет к черту, а вечером утомленная душа откладывает письма на другой день. Вот почему я не сдержал своего слова.

Ведь Вы должны получить от меня за Ваши прекрасные рисунки, подаренные мне в Венеции, что-нибудь взамен. Я всегда ждал случая, что Бог поможет и мне пошлет кого-нибудь из России, моих родных, которым я бы мог поручить мои рисунки, чтобы они были вручены Вам. Вы видите, я недаром ждал (конечно, немного долговато). Племянник мой Константин Францевич Урлауб на путешествие за границу со своею женой взялся исполнить мою миссию.

Многоуважаемый Виктор Алексеевич, я Вас прошу не гневаться на меня, что заставил Вас долго ждать, будьте уверены, что я Вас искренне уважаю как товарища по академии, как любезного человека, как замечательного художника и, наконец, люблю как русского.

Вы помните, что я Вам говорил на пьяцца Сан Марко? Я открыл Вам там мою горячую любовь к моей родине, в которой судьба не дозволила мне поселиться, тем не менее я никогда не забуду время, прожитое мною в столице России, где я родился и прожил самые прекрасные лета моей юности. Кланяйтесь, пожалуйста, всем товарищам, особенно Адольфу Романовичу Шарлеману, который всегда был мне дорогим другом.

Кланяюсь Вам сердечно и остаюсь Вашим преданным другом и товарищем.

Егор Федорович Урлауб».

Однако пойдем дальше. Если мы вернемся к началу рассказа, то вспомним, что у живописца Августа Урлауба было два сына: Федор, о котором мы уже имеем некоторое представление, и Яков, который также поступил на службу в театр в 1837 году хористом немецкой труппы и участвовал в спектаклях других трупп. В 1848 году он вступил в законный брак с девицею Маргаритою Гане, дочерью сардинского подданного купца Гане. На что было дано разрешение конторой Императорских театров.

«Выпись из метрической книги бракосочетаний СПб Римско-католической приходской Св. Екатерины церкви.