Навстречу завтрашнему дню

— Спасибо, дорогая. Не выпить ли нам попозже кофе?

— Нет, благодарю тебя, Рон, но я не смогу, у меня уже все расписано на сегодня.

Он застонал так, словно был убит горем:

— Люди, у нашего ангела небесного каменное сердце.

Кили отключила микрофон, когда диджей попрощался со слушателями и включил обещанную запись. Каждый день они продолжали вести этот нелепый, с претензией на остроумие диалог по радиоканалу, и слушатели, похоже, принимали все это за чистую монету. Она часто получала письма от поклонников, призывавших ее не быть столь суровой к бедняге Рону, который явно в нее влюблен. Авторы этих писем не знали, что он был женат, имел троих детей и жил относительно спокойно под своим настоящим именем в пригороде Нового Орлеана Метэйри.

Кили вздохнула, когда Джоу Коллинз, опытный пилот вертолета, сделав вираж, изменил направление. Как обычно, суставы ее пальцев слегка побелели, когда земля закачалась. Ее муж пропал после крушения вертолета, она никогда не могла забыть об этом.

— У тебя сегодня все в порядке, ангел? — поддразнивая, поинтересовался Джоу, но глаза его с участием смотрели на пассажирку.

— Да, — криво улыбнулась Кили. — Просто плохо спала сегодня ночью. — И это была правда. После ухода Дакса она провела несколько часов в мрачных размышлениях, пока не пришло время принимать душ и одеваться, собираясь на работу.

— Ты уверена, что дело только в этом? — спросил Джоу, сажая вертолет на стоянку у огромного стадиона «Супердом», где высаживал ее каждое утро и каждый полдень.

— Да. Просто очередной приступ депрессии. Не о чем беспокоиться.

— Не могу сказать, что ты меня убедила, но не стану принуждать тебя к откровенной беседе. Увидимся днем.

— Конечно. — Она выпрыгнула из вертолета, схватила свои вещи и, захлопнув дверцу, побежала под вращающимися лопастями, а миновав их, остановилась, чтобы помахать взлетающему Джоу.

С трудом дотащившись до машины, Кили открыла дверцу. Сегодня утром она серьезно подумывала о том, чтобы сказаться больной, но, в конце концов, решила, что будет лучше пойти на работу, словно сегодня ночью ничего не случилось, чем уныло слоняться по пустому дому, думая о своей никчемной жизни.

Она ехала среди оставшегося после утреннего часа пик транспорта во Французский квартал, где всегда были пробки. В это время суток узкие улочки, не приспособленные для современного транспорта, были забиты автофургонами для доставки продуктов, постоянно останавливающимися у многочисленных ресторанов и магазинов во Вьё-Каре. Наконец она въехала на стоянку, находившуюся на крыше одного из старинных зданий, и прошла пешком квартал до студии KDIX.

Дождь прекратился, и бледное солнце сделало робкую попытку осветить все окружающее. Кили сочла эту попытку оскорбительной для себя. Ей не хотелось, чтобы что-либо наполнило радостью этот день. Она пребывала в состоянии черной меланхолии и хотела, чтобы мир об этом знал.

Она долго смотрела в окно своего кабинета, оживляя в памяти те моменты, когда Дакс держал ее в объятиях, целовал ее. Она живо помнила все, что он когда-либо говорил ей, и верила всем его словам. Вот почему она не сомневалась, что он никогда не увидится с ней снова. Они не могут быть «просто друзьями». Их взаимоотношения были слишком наэлектризованы. Встречаясь, они каждый раз предавали не только Марка, но и собственные принципы. Она не хотела пускать его в свою жизнь, усложняя и без того непростую ситуацию. Да и ему она не нужна. Его противники не упустят случая раздуть скандал, если он вступит в отношения с женой человека, пропавшего без вести, особенно с такой заметной фигурой, как она.

Решив выбросить Дакса из головы, она направилась к своему столу и принялась машинально отвечать на письма и телефонные звонки и, наконец, подробно побеседовала с продюсером утреннего шоу. Поскольку у нее был скользящий график работы, и она должна была освещать состояние транспорта и в середине дня, она обычно делала перерыв в полдень. У нее не было никаких обязанностей до половины четвертого, когда она снова встречалась с Джоу у «Супердома».

Кили уже собиралась уходить, когда дверь ее кабинета распахнулась и вбежала Николь.

— Слава богу, ты здесь, — запыхавшись, сказала она. — Ты просто спасла мне жизнь.

Кили не смогла удержаться от смеха при виде столь преувеличенной демонстрации облегчения со стороны подруги. Ее унизанная кольцами рука в благодарственном жесте была прижата к тяжело вздымающейся груди.

— Скажи мне поскорее, что же такого я сделала, — попросила Кили.

— Ты будешь давать интервью в прямом эфире для дневных новостей.

— Сделай еще одну попытку.

— Кили, не упражняйся на мне в остроумии. Я не шучу. Намеченный по плану гость только что позвонил и сообщил, что заболел и не сможет прийти. Если ты не хочешь, чтобы наши зрители пятнадцать минут смотрели на слайды, снятые во время моего отпуска, тебе придется занять его место. Я возьму у тебя интервью по поводу военнопленных и расспрошу о том, что произошло в Вашингтоне на прошлой неделе. Это свежая новость, вполне достойная освещения. Так что в чем проблема?