Навстречу звездам

— Мы все знаем, что Че Гевара, посетив Советский Союз, написал закрытый доклад для нашего правительства. Он утверждал, что если эти тенденции в СССР останутся неизменными, то там вполне может произойти реставрация капитализма — все это Че предвидел еще в середине шестидесятых годов…

— Самое главное — те, кто являлся настоящим коммунистом, были против всего этого. Но враги народа сваливали все с больной головы на здоровую — в своих собственных злоупотреблениях обвиняли честных коммунистов, чтобы власть КПСС в конце концов свергнуть и тем самым откровенно, уже на официальном уровне, закрепить «закон джунглей» и «право сильного». В душе они, яростные сторонники социальной несправедливости, всегда ненавидели фундаментальные коммунистические принципы! Какие же они коммунисты? Они и до, и после «перестройки» были самыми настоящими бешеными антикоммунистами! А маску какую угодно можно нацепить!

— Да, товарищи, все правильно, — сказал профессор. — В свое время Ленин действительно дал жесткое определение: коммунист — это только член Коммунистической партии. Но он дал его тогда, когда многие называли себя коммунистами, но ничего реального не делали; в то время, когда в выражение «нет ничего выше звания члена ленинской партии», вкладывался несколько иной смысл, нежели после смерти Сталина; тогда, когда единственной «привилегией» было первым пойти в атаку… Поэтому и называли всех членов партии коммунистами, только поэтому. А истинные убеждения не в счет… А когда лжекоммунисты отстранили от власти тех, кто своим убеждениям не изменил, и присвоили себе неограниченную власть над простыми людьми и над тем, что люди создали своим трудом за многие десятилетия, все эти злоупотребления против «слабых» стали гораздо более жестокими и беспощадными. Тогда мафия могла с каждым человеком сделать все, что угодно — избить, ограбить, выкинуть на улицу, похитить, изнасиловать, подвергнуть пыткам и, наконец, убить. А всякие либералы, болтавшие о «правах человека», словно по мановению волшебной палочки стали яростными сторонниками диктатуры. Но отнюдь не той диктатуры, которая защищает простых людей от хищников, а диктатуры самих хищников, держащей в узде и обирающей и без того обобранный народ. Проклиная Сталина, они восхищались Пиночетом. Проклиная Саддама Хусейна, они не хотели замечать де-факто существующего рабства в соседней Саудовской Аравии. Проклиная народного президента Белоруссии Лукашенко, который своих политических противников сажал самое большее на пятнадцать суток, они с добродушной иронией отзывались о «пожизненном туркменбаши» Ниязове, который своих оппозиционеров попросту кастрировал в самом прямом смысле этого слова.

— Вероятно, то, что нельзя в «цивилизованной» Европе, можно в Азии?..

— Туркмения граничит с Ираном. Но почему-то американцы обвиняли в «нарушении прав человека» лишь не покорившийся Западу Иран, а о разнузданном, несравнимом со сталинским, культе личности в соседней стране молчали… К слову, Сталин никогда не одобрял собственный культ и отличался исключительной скромностью в личном быту. Культ Сталина шел «снизу», от всенародной любви и благодарности, а культ Ниязова в нищей и разграбленной стране жестко насаждался «сверху»… Почему не замечали роскошных дворцов «туркменбаши» и памятников, вращавшихся вслед за солнцем? Почему не замечали изуверских пыток в застенках тайной полиции — так же как и у его узбекского «коллеги» Каримова? Наверное, потому что Ниязов и Каримов пустили американский капитал и американских солдат в свою страну… Кстати, о «правах человека». Нелишне напомнить о том, что по этому поводу сказал Фидель Кастро на международном форуме в Копенгагене в 1995 году по проблемам нищеты:

«Где отсутствует гуманизм, там не может идти речь о правах человека. Где царит эгоизм, там не может быть солидарности. Если общество потребления и расточительства будет навязано в качестве модели всей планете… то не останется ни среды обитания, ни природных ресурсов, которые будут отравлены или исчерпаны, ни возможностей для социального развития.»