Навстречу

Автовокзал встретил журналиста многолюдным митингом. Духовой оркестр играл «Интернационал». С трибуны в толпу надсадно кричал оратор, яростно размахивая зажатым в кулаке треухом. Толпа отвечала оратору дружным криком и рукоплесканиями. Мимо автовокзала, толпы и трибуны, по проезжей части маршировал отряд Рабоче-Крестьянской Красной Гвардии. Впереди отряда шёл знаменосец, за знаменосцем несли транспаранты «Вся власть рабочим, крестьянским и солдатским депутатам», «Нет Учредительному Собранию!», за транспарантами шагал командир отряда. Музейная казачья шашка в инкрустированных ножнах била его по ногам. Митингующие приветствовали отряд одобряющим гулом. Командир повернул голову и вскинул ладонь к лихо заломленной набок папахе.

Красногвардейцы, в одинаковых серых шинелях, старательно отбивали шаг. Тускло блестели штыки. На груди бойцов пламенели кумачовые ленты. За красногвардейцами бежали дети с игрушечными автоматами и пистолетами. А за детьми катил винтажный броневичок (реплика-новодел), напоминающий видом и конструкцией тот самый британский «Остин», с которого швырял в массы революционные тезисы возвратившийся во вздыбленную Февральской буржуазной революцией Россию Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Пулемёты «максим» (самые что ни на есть всамделишные) в игрушечных башенках броневичка угрожающе целились в трусливо прячущуюся по подворотням гидру мировой контрреволюции.

Журналист, казалось бы, отвыкший удивляться, был тем не менее, несказанно ошарашен увиденным. Он словно бы провалился в прошлое и картины давно и прочно забытой отечественной истории, бывшей до того не более, чем суммой бесполезных фактов, неожиданно ожили, обрели плоть и кровь, вспыхнули и заиграли свежими красками, наполнились светом и цветом, звуками и запахами. Журналист выхватил мобильник и принялся с азартом фотографировать всё подряд: толпу, транспаранты, флаги, орущего с трибуны агитатора, почти скрывшийся за поворотом броневичок, мальчишек, вприпрыжку бегущих по обочинам обратно, пешеходов, новый отряд красногвардейцев и снова мальчишек, пристраивающихся к марширующей колонне. Вокруг него гудело, бурлило, хрипело, материлось, гремело медью духовых, фырчало, гоготало, плевалось шелухой подсолнечника и спешило восставшее из небытия минувшее. Исчезнув казалось бы навсегда, безвозвратно, оно необъяснимым образом возвратилось, и вторгнувшись в чуждую ему реальность, на удивление быстро укоренилось, разлилось и потеснило обыденность постсоциалистической России, с её привычными, но знаковыми атрибутами: бюджетными и престижными иномарками, смартфонами и коммуникаторами, читалками электронных книг, mp3-плеерами, нетбуками, ноутбуками, ультрабуками, планшетными и настольными компьютерами, банкоматами, пластиковыми банковскими картами, бутиками, дорогими швейцарскими часами, бандитами, полицейскими и отдыхом в Испании, на Кипре и в Арабских Эмиратах.

Оратор, в последний раз взмахнув треухом, завершил свою пламенную речь. Провожаемый одобрительными криками, он сошёл с трибуны и затерялся в толпе, а на его место буквально взлетел очередной революционный вития. Журналист навел на него объектив мобильной камеры.

- Товарищ! - журналиста довольно грубо дёрнули за рукав куртки. - Документики ваши покажите! И разрешение на съёмку!

- Снимать на улице Конституцией не запрещено, - журналист раздражённо выдернул рукав из цепкого захвата неизвестного.

- А ну, прекращай снимать, плесень буржуазная! - неизвестный нахально схватил журналиста за плечо и развернул к себе.

- Да пошёл ты!.. - выкрикнул возмущённый журналист, отмахиваясь от навязчивого местного жителя.

- Народмил первого разряда Кривобабов, - хватаясь за револьвер, представился бдительный горожанин. - Руки вверх!

- Я — пресса! - торопливо скидывая руки над головой, жалким фальцетом воскликнул журналист. - Центральная!

- Откуда? - переспросил народмил первого разряда Кривобабов, отбирая у журналиста телефон.

- Из Москвы, - сказал журналист. - Удостоверение в кармане.

- В каком? - спросил Кривобабов.

- Во внутреннем. С правой стороны.

- Позвольте, - народмил, расстегнув на журналисте куртку, извлек бордовую книжку. - Тэк-с, посмотрим. Взаправду журналист. Руки опустите, товарищ. С какой целью, так сказать, прибыли?

- С целью написать статью. Осветить, так сказать, текущие события, - сказал журналист.

- Полезное начинание, - одобрил Кривобабов. - В каком ключе предполагаете освещать?

- Исключительно в позитивном, - успокоил народмила журналист.

- Разрешение имеется?

- На что?

- На освещение, так сказать, текущего момента, внешней и внутренней политики родимой рабоче-крестьянской власти.

- Нет, - честно повинился журналист. - Я предполагал, что Закон о средствах массовой информации и Конституция Российской Федерации гарантируют представителям свободной прессы и нашим уважаемым гражданам беспрепятственно получать и распространять общественно значимую информацию.