Навуходоносор II, царь Вавилонский

Но решение царя было вызвано еще двумя причинами. В VIII и VII веках ассирийцы сделали Вавилон средоточием своей власти: оттуда они могли надзирать за страной — от северной границы до южных болот. С их точки зрения, географическое положение города было идеальным: он находился как раз на полпути от столицы их метрополии, Ниневии, до Персидского залива. Притом он находился достаточно далеко от их врагов — эламитов Сузианы и полукочевых племен юго-запада. Поэтому ассирийцы возвысили город; именно они создали представление о Вавилоне как столице «страны Шумера и Аккада». Так что Набопаласар уже не мог поселиться в другом месте.

Им двигал и еще один довольно сильный мотив: огромный престиж, которым Вавилон и его храм Мардука пользовались с конца II тысячелетия. Тогда началась политика возвышения этого бога; она, в свою очередь, способствовала славе города, где он был хозяином. Вавилон был старейшим, а значит, важнейшим из стольных городов. С тех пор стала классической идея города, созданного прежде сотворения мира.

Одна из космологии, датируемая концом II тысячелетия, говорит об этом энергично и безыскусно. Это небольшое стихотворение включено в одно из заклинаний, так что для вавилонян оно имело и утилитарное назначение. Но ценность его для нас состоит в том, что здесь неприкрыто излагается мотив, до тех пор мало разработанный:

Дом святой, дом богов, в месте святом не был построен,
Тростник не рос, дерево не стояло,
Кирпич не лежал на месте, форма кирпичная не создана,
Дом не был выстроен, город не стоял,
<…>
Город не был построен, живых никого не было.
Дом святой, дома богов обитель не отстроены были,
Были все страны морем,
Источник в море был, труба, бьющая вверх:
Тогда Эриду был построен, Дом под высокой кровлей создан.
<…>
Вавилон был построен, Дом под высокой кровлей окончен,
Боги небесные, созданные <Мардуком> в числе равновесном,
Поклялись звать его градом святым, градом возлюбленным.

И только после этого бог нагрузил плот землей, чтобы создать мир, людей, растения и животных. Дальше текст на табличке отбит. С литературной точки зрения сочинение не слишком удалось; автор не замечает элементарной логической неувязки: в другом месте он прямо говорит, что храм Мардука стоит на первозданных водах; но на чем же был основан город вокруг него, если земли еще не существовало?

Эриду был одним из древнейших стольных городов Нижнего Двуречья; его бог почитался чрезвычайно широко. Его древнее имя было Энки — «господин-земля». Начиная со II тысячелетия его чаще всего называли Эа (этимология этого имени не установлена). Его сын Мардук уже давно унаследовал его магические познания, так что почти вобрал в себя свойства своего отца и господина. Так же слились и два города: Вавилон превратился в Эриду. Кроме того, писцы придумали и объяснение происхождения этого названия — безусловно, искусственное, но это их нисколько не смущало: Эриду был «добрым городом». Такое расплывчатое толкование вполне подходило и к Вавилону. Тем самым на него переносились древность и слава южного стольного города. Тот никак не мог этому сопротивляться: уже во II тысячелетии он стал понемногу угасать, а затем был почти занесен песками.

Сторонники Мардука были крайне заинтересованы в том, чтобы связать судьбу бога с судьбой своего города; в «Энума элиш» они не преминули это сделать. Согласно его тексту, когда мир был приведен в порядок и человек сотворен, боги отдали своему спасителю Мардуку Вавилон «в знак благодарения». Год ушел у них на формовку кирпичей, еще год — на постройку зданий. Лишь в самом конце рассказа читатель замечает подвох: на самом деле боги построили город на небе. Уже потом люди выстроят его на земле, и только тогда сотворение мира будет завершено. Таким образом, Вавилон становится «связью неба и земли», все «страны» выстраиваются вокруг него. Его центральное положение было отмечено топонимикой: каждые из восьми главных ворот Вавилона носили имя одного из божеств — того, чья статуя была ввезена через них в город, чтобы вслед за Мардуком участвовать в новогодней церемонии; тем самым бог или богиня для всех присутствующих на ней признавали свое подчинение. Город именовался также «узлом», «мачтой» вселенной, «основанием населенной земли». О сочетаемости этих образов не думали — желали только показать исключительное положение Вавилона среди всех городов: он единственный имел «двойника» на небе.