Назад к ЭВМ (СИ)

— Вы прочитали слишком много фантастики, мой друг, — сказал Игорь Михайлович прямо-таки отеческим тоном. — Не забывайте, что это — он показал на книгу у меня в руках, которую мне удалось вернуть обратно — художественная литература. Она может основываться на реальных событиях, но от этого не перестает быть художественной. Хэнк Морган попал в Средневековье, Алиса шагнула в Зазеркалье. А «Хроники Нарнии», где дети попали в сказочный мир и встретили говорящего льва и злую королеву? Но Вы же прекрасно понимаете, что все это — не более, чем вымысел, и не пытаетесь шагнуть вслед за ними. Шурик никогда не изобретал машину времени и не встречал Ивана Грозного. Это просто персонаж, которого когда-то гениально воплотил Демьяненко. Янки Морган не то что никогда не был при дворе короля Артура — его вовсе не существовало. Молодой человек, понимайте, все, что Вы читаете или смотрите в кино, иносказательно. Пытайтесь почерпнуть что-то хорошее для себя, вот и все. Не нужно искать какие-то чересчур глубинные смыслы. Никаких физических и даже теоретических возможностей для перемещения во времени не существует. Человечество не в силах придумать петлю времени, так же, как Вы, к примеру, не сможете стать обратно ребенком. А я, к сожалению, уже никогда не смогу видеть так же хорошо, как видел в Вашем возрасте. И на моем лбу никогда не будет меньше морщин, а только больше с каждым годом. И время, отведенное мне земле, уменьшается с каждой секундой. Мы постарели даже за время нашего с Вами разговора, просто незаметно — всего на пару минут. Но из миллисекунд, из секунд, из минут складываются часы, недели, месяцы, годы и века. Так работает время. И все мы, живущие в этом мире, подчиняемся его законам.

Профессор сделал небольшую паузу и продолжил дальше, не замечая, что крошит мел прямо себе на брюки.

— Путешествия во времени — один из китов фантастики. Вы это знаете не хуже меня. Ее развивают фантасты уже много-много лет. Еще в конце прошлого века Герберта Уэллс издал свою «Машину времени».

«Позапрошлого», — хотел поправить я Игоря Михайловича, но вовремя смолчал.

— Тем не менее, — все так же тихо говорил старый профессор, — годы идут. Развивается наука, делается множество открытий. Больше тридцати лет назад Гагарин полетел в космос. Но никто из живущих ныне так и не смог вернуться в прошлое и ничего в нем изменить, да и вряд ли сможет когда-нибудь. Принципиально никакая физическая теория не запрещает путешествия во времени. Но мне кажется, что на практике перемещения в прошлое или будущее так навсегда и останутся только на страницах фантастических книг. Зачем же Вам нужно пытаться изобрести то, что изобрести невозможно?

— Очень нужно! — с жаром сказал я.

— Странно… — Игорь Михайлович продолжал в меня вглядываться, пытаясь понять причину моей заинтересованности. — Не похоже, что Вы меня разыгрываете, но все это так странно… Обычно подобные идеи приходят в голову школьникам младших, средних, ну в крайнем случае — старших классов, и это понятно: они еще растут, у них мышление работает по-своему. Но Вы-то уже взрослый мужчина. Кстати, не мешало бы Вам бриться аккуратнее. Так, глядишь, Вы скоро израсходуете все запасы пластыря в ближайшей аптеке.

Я пропустил мимо ушей замечание по поводу порезов. Какая разница? Аккуратно бриться советской бритвой, мне кажется, у меня никогда не получится. Уже третью неделю я режусь почти каждый день. Да это и неважно. Порезы — это все-таки не те жуткие травмы, с которыми валялся в «Склифе» мой несчастный двойник.

Что ж, наверное, придется признать, что все мои идеи по поводу временного симулятора — не что иное, как блажь. смириться с гибелью несчастного парня и водителя с семьей, который не так уж и виноват был в аварии, и просто жить здесь, в новом старом мире. Может, еще когда-нибудь, гуляя в парке Горького, мне удастся встретить отца, гуляющего под руку с мамой. Но как-то же я попал сюда?

Я уже было вновь повернулся к двери, когда профессор неожиданно чуть тронул меня за рукав.

— Вы хотите разработать симулятор и с его помощью изменить что-то, что уже произошло?

Я снова кивнул, решив больше ничего не придумывать. Если профессор сочтет меня сумасшедшим — что ж, так тому и быть. Хватит с меня вранья. В конце концов, мне и так было больше не к кому обратиться за помощью. Неужто шанс все-таки есть? Игорь Михайлович продолжа все так же внимательно смотреть на меня.

— Подождите, Матвей… Вы хотите кому-то помочь? — спросил

Я опять кивнул.

— Хорошо, сходите, поставьте чайник.

— Что? — опешил я.

— Чайник. Эмалированный чайник. Из которого пьют чай, — Игорь Михайлович вынул из кармана железный ключ на шнурке и дал мне. — Сходите в учительскую, там сейчас никого нет. Возьмите со стола чайник. В шкафчике над столом есть черный чай и сахар. Скипятите и принесите сюда. Чашки у меня есть. Если уж Вам так это интересно, попробую Вам помочь. В конце концов, чисто в теории это должно быть интересно.