Назад к ЭВМ

Получается, что доллары все-таки ходили в обороте? Кто-то же отоваривался на Новом Арбате… Тогда почему Вальку с Тамарой забрали в отделение? И кто этот таинственный незнакомец, которого она так скоро сумела призвать на помощь?

Скоро все прояснилось.

Глава 7 Снова студент

Подпирать стены в коридоре нам пришлось недолго. Минут через двадцать дверь отворилась, и вышла… нет, гордо выплыла Тамара, окинув нас царским взором. На буксире, крепко взяв за руку, она тащила Вальку, который уже слегка порозовел и не был таким бледным. За парочкой в дверном проеме появился отец. Надо сказать, что высокая, статная Тамара, мало походила на своего приземистого и худощавого родителя с орлиным носом, разве что какой-то потрясающей уверенностью во взгляде.

Ленька тем временем уже успел задремать, сидя на полу и прислонившись к стене. Была у него такая особенность — он мог спать везде и в любое время суток. Кажется, даже разгружать мешки с картошкой он мог, не просыпаясь. Наверное, он и на лекциях также безмятежно спит, умудряясь параллельно слушать преподавателя и писать конспекты.

Пришлось сильно потрясти его за плечо, чтобы разбудить. Зевнув, Ленька поднялся на ноги, ничего не понимая, и продирая глаза, уставился на вышедших из кабинета Тамару с отцом и Вальку.

— Я Дмитрий Олегович, — представился мужчина, внимательно глядя на нас проницательным взглядом, от которого уже я здорово побледнел. — Пойдемте отсюда. Проблема улажена.

Вся компания послушно двинулась на улицу. «Проблема улажена…» Что это значило? Мы насовсем свободны или загадочному избавителю удалось уговорить кого-то в участке отпустить нас до завтра? Мы пока будем под подпиской о невыезде? Я пока не понимаю, что происходит, но, кажется, все действительно обошлось. Вон Валька уже окончательно вернулся к своему прежнему цвету лица и держит за руку Тамару. Вроде бы бросать его она не собиралась. А в том, что вытащить нас отсюда — вполне во власти этого господина, я ничуть не сомневался. Может быть, и правда рано я собрался набивать татуировки на спине и сушить сухари?

— Пойдем отойдем, — кивнул мне Тамарин отец, когда мы вышли на улицу.

Я от неожиданности чуть не споткнулся. Кажется, предстоит откровенный и не очень приятный для меня разговор. Ну что ж, поскольку вся эта заварушка началась из-за меня, мне и отвечать. Глубоко вздохнув и еле уняв дрожь в коленках, я последовал за Тамариным отцом. Мы отошли чуть в сторону и остановились у новенького серебристого автомобиля. Я стоял перед Дмитрием Олеговичем, уперев взгляд в свои ботинки. На асфальте лежали крупные капли. Кажется, собирается дождь. Было довольно зябко. Еще бы, на дворе октябрь и уже одиннадцатый час вечера.

— Как тебя зовут? — спокойно спросил Дмитрий Олегович.

— Матвей, — сказал я, подняв на него глаза и пытаясь придать голосу хоть какую-то уверенность. Получилось, кажется, не так уж и плохо. Нельзя показывать, что я боюсь.

— Тамара рассказала мне вкратце, что произошло, но кое-что для меня так и осталось непонятным. Поэтому я хочу поговорить с тобой. Значит, ты купил джинсы, одолжил их на вечер своему товарищу, а в них чудесным образом завалялась пачка долларов?

Я кивнул, понимая в то же время, что врать бессмысленно. Этот человек расколет любого шпиона. Но не мог же я сказать ему правду!

— Пачка долларов с серией выпуска, которой быть не может. И на долларах должен быть портрет Линкольна. А на них его нет. Я много раз бывал в Штатах по работе и знаю, как выглядят доллары. Ты — начинающий фальшивомонетчик?

— Нет же, нет! — сказал я чистую правду, понимая, что разговор идет куда-то не туда. Кажется, дело совсем плохо. Тамарин отец по-прежнему сверлил меня глазами. Я ощущал, что его взгляд будто пронизывает меня насквозь. Интересно, а за что могли в СССР дать больший тюремный срок: за сбыт фальшивых или настоящих долларов?

— Значит, так, Матвей, — спокойным голосом продолжал Тамарин папа, все так же проницательно глядя на меня. — Я не знаю, во что ты ввязался, но дело это опасное. А посему эти купюры я у тебя изымаю. Будем считать, что ты действительно случайно купил с рук джинсы, а они там завалялись случайно, и ты не имеешь к этому никакого отношения. Но в следующий раз, если попадешься, я не буду выручать ни тебя, ни твоих друзей. Чтобы ты не считал, что тебя ограбили, я могу дать тебе пятьдесят рублей в качестве компенсации. Не волнуйся, они настоящие. Я сегодня эти купюры получил в банке. Потрать, на что хочешь, только не ввязывайся больше в эту авантюру.

Я кивнул и взял деньги, чувствуя одновременно и облегчение, и какой-то непонятный стыд. Так же гадко я себя чувствовал только в пятом классе, когда папа случайно застукал меня с дымящейся сигаретой на балконе. Стыдно мне было даже не от сильной затяжки, которую я сделал от неожиданности, а от того, насколько жалко и беспомощно я выглядел.

— Ладно, — Дмитрий Олегович жестом подозвал Вальку и Леньку. — Будем считать, что недоразумение улажено. Вас никто не тронет. Садитесь, подвезу вас до метро. А мы с Тамарой — домой. Вы где живете?