Назад к Мафусаилу

Посол. Совершенно верно. Благодарю, папа. А теперь, через вашу голову, девушка, я обращаюсь к высокому оракулу с просьбой удостоить меня столь же безмерной милости, как и моего прославленного предшественника сэра Фулера Истуинда, дав мне такой же ответ, какой получил он.

Пифия поднимает руку, призывая к молчанию.

Все. Тсс!

Незримые тромбоны трижды издают торжественный звук, совсем как в «Волшебной флейте»^{223}.

Пожилой джентльмен. Позвольте мне…

Зу(поспешно). Тише! Оракул хочет говорить.

Оракул. Убирайся восвояси, дурак! (Исчезает.)

Искусственное освещение сменяется прозаическим дневным светом. Зу спрыгивает с перил, сбрасывает мантию, сворачивает ее и сует под мышку. Волшебная, таинственная атмосфера рассеивается. Женщины встают. Посол и его спутники растерянно переглядываются.

Зу. Тот же ответ, слово в слово, был дан пятнадцать лет назад вашему прославленному, как вы его именуете, предшественнику. Что просили, то и получите. Заодно подумайте, сколько важных вопросов вы могли задать. И она ответила бы. Вот так всегда. Ну, я пойду распоряжусь насчет вашего отъезда, а вы подождите меня у выхода. (Уходит.)

Посол. И с какой стати я попросил ответить мне так же, как старику Истуинду?

Пожилой джентльмен. Но вам дали совсем другой ответ. Ответ, полученный Истуиндом, много лет вдохновлял нашу партию. Он помог нам победить на выборах.

Дочь. Я учила его в школе, дедушка. Он был совсем не такой. Могу повторить. (Цитирует.) «Когда колыбелью Британии был запад, восточный ветер^{224} закалил и возвеличил ее. Пока дует восточный ветер, Британия процветает. Восточный ветер рассеет ее недругов в день испытаний. Пусть ничевоки помнят об этом».

Посол. Старик сам это придумал. Теперь мне все понятно. Он был уже слабоумной развалиной, когда явился просить совета у оракула. Тот, естественно, и ответил: «Убирайся восвояси, дурак!» Говорить такие вещи мне — нелепо, но, как справедливо заметила девушка, я сам напросился. Что оставалось бедному старикану, как не сочинить такой ответ, который не стыдно обнародовать? Об этом шептались, но никто не верил. Теперь я верю.

Пожилой джентльмен. Нет, нет! Не могу допустить, что сэр Фулер Истуинд был способен на подобное мошенничество.

Посол. Он был способен на все. Я ведь знавал его личного секретаря. Что же мы скажем в Багдаде? Надеюсь, вы не предполагаете, что по возвращении туда я оповещу Британскую империю о том, как оракул обозвал меня дураком?

Пожилой джентльмен. Мы, разумеется, обязаны сказать правду, как бы это ни ранило наше самолюбие.

Посол. Я думаю не о своем самолюбии — для этого я, слава богу, недостаточно эгоистичен. Я думаю о стране, о нашей партии. Правда, как вы это называете, поставит ничевоков к власти на ближайшие двадцать лет. Она равнозначна моей политической смерти. Впрочем, меня это нисколько не заботит. Если мне подыщут более достойную замену, я буду лишь рад уйти на покой. Так что меня в расчет не принимайте.

Пожилой джентльмен. Нет, Амброз, вы незаменимы. Второго такого не найти.

Посол. Очень хорошо. Что же вы намерены предпринять?

Пожилой джентльмен. Дорогой Амброз, лидер партии вы, а не я. Что намерены предпринять вы?

Посол. Сказать чистую правду — вот что. Или вы считаете меня лжецом?

Пожилой джентльмен(он озадачен). Ах, извините! Насколько я понял, вы…

Посол(безапелляционно). Вы поняли меня совершенно правильно. Вернувшись в Багдад, я уведомлю британских избирателей, что оракул дословно повторил мне ответ, данный им пятнадцать лет тому назад сэру Фулеру Истуинду. Молли и Этель подтвердят мои слова. И вы тоже, если вы порядочный человек. Идемте. (Уходит, супруга и дочь следуют за ним.)

Пожилой джентльмен(оставшись один, он весь поникает — теперь это раздавленный отчаянием старик). Что делать? Я совершенно растерян. Я конченый человек. (Падает на колени, с мольбой простирая руки над пропастью.). Я взываю к оракулу. Я не в силах вернуться домой и потворствовать кощунственной лжи. Умоляю наставить меня.