Назад к Мафусаилу

Пока Стрефон предается ламентациям, по лестнице с холма спускается древняя женщина, которая успевает услышать бо́льшую часть его жалоб. Она похожа на древнего мужчину — так же лыса, так же лишена всякого очарования, присущего ее полу, но выглядит в высшей степени любопытно и, пожалуй, страшно. Грудь у нее мужская, фигура также, и только голос выдает ее истинный пол. На ее нагое тело небрежно наброшена ритуальная мантия, в руках — два инструмента, напоминающие тонкие пилы. Она проходит между юношами к алтарю.

Древняя(Стрефону). Дитя, ты только начинаешь. (Акису.) Готов ли ребенок родиться?

Акис. Давным-давно, древняя. Кричит, брыкается, бранится. Мы уже уговаривали эту девочку успокоиться и подождать твоего прихода, но она, разумеется, плохо поняла нас и проявляет сильное нетерпение.

Древняя. Очень хорошо. Выносите ее на солнце.

Акис(спешит в храм). Все готово. Идем.

Музыка в храме играет мажорный марш.

Древняя(приближаясь к Стрефону). Посмотри на меня.

Стрефон(сердито отворачиваясь). Благодарю. Я не желаю, чтобы меня лечили. Лучше уж быть несчастным на свой лад, чем бесчувственным, как вы.

Древняя. Тебе нравится быть несчастным? Ничего, скоро ты это перерастешь.

Из храма выходит процессия, предводительствуемая Акисом. Шесть юношей несут на плечах какой-то груз, прикрытый роскошным, но легким покровом. Перед ними шествует группа девушек, несущих новую тунику, кувшины с водой, серебряные блюда с отверстиями, ткани и огромные губки. Остальные, держа в руках увитые лентами жезлы, усыпают путь цветами. Ношу опускают на алтарь, покров сдергивают, и глазам предстает колоссальное яйцо.

(Деловито выпростав руки из-под мантии и раскладывая пилы на алтарь так, чтобы до них было легко дотянуться.) Мне послышалось, ты сказал, что это девочка?

Акис. Да.

Девушка, несущая тунику. Какое безобразие! Неужели нельзя было мальчика?

Несколько юношей(протестующе). Зачем нам мальчики? Девочек! Нам нужны девочки!

Голос девочки из яйца. Выпустите меня! Выпустите. Я хочу родиться. Я хочу родиться. (Яйцо качается.)

Акис(выхватив у одного из юношей жезл и стуча им по яйцу). Кому я сказал — уймись? Жди. Скоро ты родишься.

Голос из яйца. Нет, сейчас, сейчас! Я хочу родиться, хочу родиться! (Сильные удары внутри яйца, качающегося так сильно, что юношам приходится удерживать его на алтаре.)

Древняя. Тише!

Музыка смолкает, яйцо перестает раскачиваться. Древняя берет пилы и несколькими движениями вскрывает яйцо. В раскрытой скорлупе сидит новорожденная — хорошенькая, очаровательно свежая, розовая девушка, которой в наши дни дали бы лет семнадцать. Кое-где к ней еще прилипли остатки белка.

Новорожденная(ослепленная раскрывшимся перед ней миром). О-о! О-о! (Во время последующей сцены она продолжает постанывать, несмотря на все уговоры.)

Акис. А ну-ка помолчи!

Новорожденную обмывают, она визжит и отбивается.

Юноша. Не вырывайся, чертенок! Ты же вся еще липкая.

Девушка. Тебя надо вымыть, маленькая. Ну, не капризничай, не капризничай. Будь паинькой.

Акис. Перестань, или я заткну тебе рот губкой.

Девушка. Закрой глазки, иначе будет щипать.