Назад к Мафусаилу

Описанная выше разновидность невежества далеко не всегда приводит к серьезным последствиям. Но в случае с Дарвином они оказались достаточно важными. Если бы Дарвин в самом деле одним рывком продвинул человечество от Книги Бытия к понятиям о Наследственности, Изменчивости видов путем отбора и об Эволюции, он был бы философом и пророком, а не просто незаурядным профессионалом-естествоиспытателем, занимавшимся на досуге геологией. Заблуждение относительно действительных его заслуг поначалу казалось вполне безобидным: если суждения об эволюции или о любом ином предмете выглядят здравыми, то кому какое дело до того, кто их первым высказал — Том или Дик. Но позднее эта явно несущественная ошибка возымела самые неловкие последствия. Среди огромного большинства тех, кто никогда не читал книг Дарвина, он снискал внушительную репутацию не просто эволюциониста, но Эволюциониста главного и единственного. А тех немногих, кто не читал ничего, кроме книг Дарвина, они заставили искать объяснение всех фактов преобразований и адаптации, служивших свидетельством эволюции, исключительно в идее Отбора Силой Обстоятельств. Но вскоре выяснилось, что сторонники такого ограниченного истолкования очень далеки от большинства, знавшего Дарвина только по его подложной репутации, и потому они вынуждены были, во избежание путаницы, именовать себя не дарвинистами, но неодарвинистами.

Не прошло еще и десяти лет, как неодарвинисты, по существу, уже заправляли текущим развитием науки. В 1906 году, когда мне исполнилось пятьдесят, я изложил собственную точку зрения на эволюцию в пьесе под названием «Человек и сверхчеловек» и обнаружил очевидную неспособность многих понять, каким же образом я могу принадлежать к эволюционистам, не будучи неодарвинистом, и почему я неизменно выставлял неодарвинизм на посмешище как чудовищную глупость, свирепо обрушиваясь в публичных дискуссиях на исповедующих его.

В надежде помочь мне разъяснить публике этот вопрос Фабианское общество^{20}, устраивавшее тогда цикл лекций о пророках XIX столетия, предложило мне выступить с лекцией о пророке Дарвине. Я дал согласие, и наброски этой так и не опубликованной лекции оживляют последующие страницы.

Политическая несостоятельность человекоподобного животного