Назад к жизни

Вопреки всем моим опасениям, экзамен прошел без лишних проблем. Я зашла с первой группой, в которую входили и Ирина с Натальей, справедливо полагая, что перед смертью не надышишься. Взяла билет и выдохнула — эту тему я знала. Удивительно, но билет абсолютно не совпал с тем, что был в прошлой жизни. Видимо я все-таки начала менять реальность, создавая новую, поэтому совпадений становилось все меньше. Так, например, прошлой жизни, к большому счастью, отвратительного по своему содержанию разговора с Анжеликой не состоялось. В воскресенье я часто снова и снова прокручивала его в голове и понимала, что эта идея пришла в голову моей подруги не вчера, что она обдумывала ее и раньше. И от осознания этого мне становилось страшно. Я встала на незнакомую тропу и двигалась по ней на ощупь.

Стоянов то и дело бросал на меня быстрые взгляды, словно хотел удостовериться, что я не пользуюсь шпаргалками. Впрочем, ровно точно так же он смотрел и на остальных: внимательно и проницательно.

— Ломов, на выход, — прозвучал в тишине ледяной голос.

Так, первый пошел.

Мы все невольно вздрогнули и подняли головы от своих работ. Тихо матерясь под нос, один из наших сокурсников собирал вещи.

Я снова вернулась к своему билету, решая последнюю задачу.

Перепроверив все еще раз, я бегло осмотрела группу. Похоже, пойду отвечать первой. Если честно, не хотелось бы, но чего, собственно, еще ждать? Второго пришествия?

Но Иринка меня все-таки опередила, пошла первой за долю секунды до того, как я встала с места. Бойко рассказала свой билет, ответила на все дополнительные вопросы и радостно заулыбалась, глядя, как Стоянов выводит в зачетке оценку. Он тоже улыбнулся в ответ, и внезапно мое сердце кольнула неприятная игла, — улыбка, адресованная Ирине, была теплой и сердечной. А Михаил, словно почувствовав мой взгляд, вдруг неожиданно повернул голову, и наши глаза встретились.

Гордо вскинув голову, я поднялась с места и пошла к учительскому столу. Как бы там ни было, билет не вызвал никакого затруднения, я больше опасалась вопросов с подвохом, на которые Стоянов был настоящий мастер.

Протянула ему исписанные листы и села рядом, на указанное глазами место, напряженно ожидая вердикта. Каким же было мое удивление, когда он лишь поправил арифметическую ошибку в задаче (вот я лох!) и протянул ко мне руку.

— Зачетку давай, Якимова, — поторопил он, когда я не сразу сообразила, что от меня хотят.

— Да, простите, — я торопливо выполнила приказ и невольно закусила губы, сдерживая улыбку.

Стоянов уверенно поставил четыре и расписался.

— Будь внимательнее, — тихо заметил он, кивая на такую глупую ошибку. — Обидно терять балл из-за глупости…

Да ладно, мне эта четверка дороже многих «отлично» будет!

— Спасибо, — против воли вырвалось у меня.

— Ты заслужила, — все так же тихо ответил он. — Увидимся в следующем семестре, Кира.

От того, как он произнес имя у меня защемило в груди: мягко, задумчиво, словно пробуя на вкус. В этих словах не было ни капли насмешки или язвительности. Лишь легкая усталость и… грусть, что ли.

Нет, нет, нет! Ты должен забыть меня сразу, как только я сдам последний экзамен. Мое лицо должно смещаться с сотнями лиц других студенток за твою долгую работу в университетах. Ты должен забыть и не вспомнить, даже если жизнь снова столкнет нас зимним вечером через 20 лет в далекой Болгарии. Ты должен скользнуть по моему лицу безразличным взглядом, продолжив разговор с друзьями. А я… я отвернусь и сделаю вид, что не понимаю ни слова по-русски. И тот день, жарким летом, когда я сошла с ума от твоих глаз и прикосновений, проведу дома, с семьей!

Молча кивнув, я быстро убежала, не желая ни минуты лишней проводить рядом с этим человеком. Рядом с аудиторией Ирина ждала Наталью, которая, как я видела пока собиралась шла сдавать сразу после меня.

— Ну что, сдала все-таки? — улыбнулась староста.

— Да. Прикинь с первого раза и на четверку.

— Ну вот, а кто-то тут панику разводил. Наш Михаил Иванович совсем не драконом оказался? После экзамена будем его поздравлять. — Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Я хорошо знала отчего может быть такой блеск. — Ты с нами?

Снова неприятная, иррациональная игла ревности уколола в самое сердце, заставив поморщиться.

Обругав себя, я мило улыбнулась.

— Нет, — мне не хотелось снова попадаться на глаза Стоянову, как не хотелось и наблюдать за их общением с Ириной. — Сейчас мне бы остальные экзамены сдать.

Но и остальных экзаменов опасалась я напрасно — они прошли ровно и спокойно. Успокоившись после матстатистики, я сдавала один экзамен за другим, получая хорошие оценки и искреннее удивление преподавателей, которые в отличие от Стоянова отыгрались за мои прогулы по полной программе. Память и опыт не подвели — сессию я закончила без хвостов и даже без троек. Настроение мое значительно улучшилось, а к концу сессии я вообще летала в эйфории: впереди меня ждало прекрасное лето рядом с любимой мамой и целая жизнь в которой не будет старых ошибок.