Назад к жизни

Я задыхалась, мне не хватало воздуха и в тоже самое время я боялась даже на секунду прервать сладкое безумство этой страсти.

— Стой, Кира, остановись, — тяжело дыша, он решительно перехватил мои запястья, заставив застонать от разочарования.

— Почему? — я чувствовала всем своим телом, всем своим существом его желание, реакцию его тела на мое.

— Нет, Кира. Нет, — он отстранился полностью и аккуратно вернул меня на пассажирское сидение.

— Да что происходит такое? — мне было физически больно от пульсирующего внизу живота возбуждения, от не понимая происходящего. — Почему ты остановился?

— Да потому что это не правильно, Кира!

— Не правильно, что? Михаил? — мои щеки полыхали от ярости и унижения.

— Кира, — он выровнял дыхание, — я не стану пользоваться твоей молодостью и наивностью. Я хочу тебя, это правда. Да и кто в трезвом уме смог бы не желать тебя, такую яркую, умную, красивую? И ты сейчас думаешь, что влюблена в меня, но это не так.

Я язвительно рассмеялась, не зная, как реагировать на такие слова. Хотелось плакать и хохотать одновременно. Так круто меня с небес на землю еще не спускали.

— Кира, — продолжал Михаил, — ты молода, очень молода. У тебя впереди вся жизнь, и я не первый мужчина, который потеряет от тебя голову. Я всего лишь мгновение в твоей жизни, всего лишь увлечение, которое скоро пройдет. И ты будешь сожалеть о том, что сделала бы сегодня вечером. И возненавидишь меня…. — очень тихо добавил он.

Я закрыла горящее лицо руками, чувствуя, как кровь стучит в ушах.

Он осторожно задел мою руку, но я дернулась, не давая ему больше прикасаться ко мне.

— Зачем? — почти простонала, — зачем же ты тогда встречался со мной? Почему сразу не прекратил общение?

— Я не смог, — глухо ответил он. — Не смог отказаться от тебя сразу. Каждая наша встреча, каждый разговор — сильнее привязывали меня к тебе. Но что я могу дать тебе, Кира? Я в два раза старше тебя, я только-только встаю на ноги после кризиса. Ты стоишь в самом начале жизни, а я… я перешагнул уже вторую половину. Я не могу дать тебе того, чего ты достойна. Я надеялся стать тебе другом, постараться уберечь тебя от ошибок… и надеялся, что больно будет только мне…

Старый мудак! Да что ты вообще знаешь о чувствах?

— Ты трус, Михаил, — резко подняв голову и посмотрев Стоянову прямо в глаза, отчеканила я, — ты просто трус, прикрывающий свой страх красивыми словами о моем будущем! Знаешь, Мишо, я очень надеюсь на одно: каждый день, глядя в зеркало, ты будешь видеть в нем жалкого труса. И надеюсь, все твои благородные побуждения не станут тебе даже малым утешением!

С этими словами я пулей вылетела из машины и рванулась в сторону дома.

— Кира! — Михаил выбежал за мной, но я успела захлопнуть двери подъезда перед ним, не желая слышать ни одного слова больше.

Идиот! Какой же он идиот!

Задыхаясь, я вбежала в квартиру и упала на колени прямо в прихожей. Мне хотелось кричать от адской боли в груди.

— Кира, — на шум вышла мама и сразу бросилась ко мне.

— Он бросил меня, мама, — задыхаясь, прошептала я. — Он меня бросил….

— Кира….

Я хотела заплакать и не могла! Ведь я была уверена, что исправила свою жизнь, что изменила ее к лучшему! Так почему сейчас мне кажется, что меня вывернули наизнанку?

От ярости, от невозможности выплеснуть из себя боль я завыла и схватив флакон с розовым маслом с силой запустила им в стену.

Холодный звон бьющего стекла, тяжелый, растекающийся по квартире аромат роз, аромат из прошлого и будущего вырвали из моей груди сначала крик, а потом глухие, отчаянные рыдания.

Мама молча села рядом, обхватив меня за плечи.

14

От одной мысли, что нужно будет пойти в университет и встретить на занятиях Михаила меня начинало трясти. После вспышки холодной ярости в тот злополучный вечер, я чувствовала полное опустошение внутри. Боль все еще скребла по сердцу, но я загнала ее глубоко, очень глубоко внутрь себя.

Я назвала трусом Михаила, но и сама ушла от него не так уж и далеко. И первую неделю занятий, подло и трусливо думала не приходить на его лекции.

Он звонил мне не один раз — я не брала телефон, а позже и вообще отключила связь. Мама как-то попыталась поговорить со мной, но я накричала на нее, не желая слушать.

Злость отвергнутой женщины смешалась во мне с обидой на судьбу, поманившую счастьем и забравшую его. Доля правды в его словах была — мне ли не знать этого? Да, действительно впереди у меня была встреча с Димой, рождение горячо любимого сына, но даже осознание этого не давало желаемого облегчения.

Напротив, и Дима, и Кир все чаще и чаще стали появляется в сознании лишь в образе мимолетных видений, размытых, неясных фигур, все больше напоминая сон, а не явь. Воспоминания о прошлой жизни затягивались густым туманом, становились смутными очертаниями, не четкими ощущениями.

Боль от потери Михаила была реальной.

И все же, не смотря на свой страх, даже ужас перед новой встречей, не смотря на уговоры Анжелики пропустить лекцию, я на нее пошла. Одному жизнь научила меня хорошо, вбив это знание через задницу: нельзя бегать от проблем, их нужно решать.