Назад в ад (СИ)

Поняв, что разговор заходит не в то русло, Стефан вовремя вспомнил про брауни и про то, что пора уже доставать выпечку. Оставить Лизу у себя было плохой идеей, очень неосмотрительным поступком!

— Красота, — пропела она, вдыхая шоколадный аромат брауни. — Не найдется ли у тебя коньяка в чай?

Он достал ей коньяк, а сам отказался. Пить в присутствии Лизы он не рискнет, это было чревато миллионом потенциальных ошибок. Лиза пробыла у него еще где-то час, они говорили о многих вещах, от погоды до шейха, заказавшего проектирование нового здания, и оставили от брауни только воспоминания. Домашняя атмосфера окутывала Стефана теплом и уютом. Никогда еще в этой квартире он не чувствовал себя настолько нужным кому-то, не одиноким. Здесь очень редко случались вот такие вот разговоры по душам и ароматная выпечка.

Глаза мужчины не отрывались от Лизы, рассказывающей новую историю из жизни и заливающейся смехом. Она была опасно близко, а он зашел опасно далеко на ее территорию. Сбросив наваждение, которое на него насылали ее глаза-магниты, Стефан сослался на важные дела, не терпящие ни минуты.

— Надеюсь, мы еще как-нибудь встретимся, — сказала Лиза у входа.

— Лиза, — Стефан решил быть с ней честным, это было его жизненным принципом, — я не думаю, что это хорошая идея.

— Ты имеешь в виду брауни? Хорошо, приготовим что-нибудь другое.

— Я имею в виду наше общение. Ты молодая девушка, и твое желание общаться с мужчиной старше тебя понятно, но у меня есть жена. Не просто формально называемая так женщина, а женщина, в руки которой я отдал свою жизнь.

Девушка недовольно поджала губы, будучи застигнутой им врасплох. Хотя от него стоило ожидать честности, она знала это с самого начала.

— Хорошо, Стефан, — пошла на попятную Лиза, — только дружба, если ты не против.

Она выпорхнула за дверь, чувствуя нарастающую обиду. Жизнь-то свою он вручил в руки этой женщины, но счастья в его глазах она не наблюдала. Возможно, дороги перед ней еще будут открыты.

Обиделась, он понял это. Стефан убеждал себя, что не давал этой молодой девушке повода думать, что у нее есть шанс на что-то. Ему было противно от собственных мыслей о том, что дать ей шанс было бы неплохо.

— Заткнись, — сказал сам себе мужчина, больше обращаясь к подонку, жившему в нем, и осушил рюмку коньяка.

Чертов водоворот неожиданных чувств и событий, женщины, ссоры, хаос мыслей и намерений. Контроль, которому когда-то подчинялось в его жизни все, испарился в один миг. Как жить в беспросветной пучине метаний и сомнений? Придется учиться жить заново.

Стефан усилием воли убрал коньяк обратно в шкаф. Подниматься пьяным на борт самолета — не то, что ему сейчас нужно. Все не то: Лиза, страна, в которой он находился, ссора с Мариной. Однако эти неправильности жизни стали входить в привычку.

***

Десять часов перелета показались ему парой необычайно скучных минут. Сейчас Стефан стоял перед дверью их с Мариной дома. Наконец-то можно будет послать все обиды в ад и просто быть с ней рядом, со своей любимой женщиной. Он отлично знал ее вкусы, поэтому приехал не с пустыми руками, а с бутылкой красного сухого вина Шато д'Армайак и букетом свежих голландских роз. Но все это лишь внешняя чепуха, ненужные блестки. Самое главное, что он привез с собой — свою любовь к ней, которая не имела границ.

Решив не вламываться в дом, хотя весь горел от нетерпения, Стефан позвонил в дверь. Ответом ему стала тишина. По всей видимости, Марина работала или спала. А может, — он осведомился о времени на наручных часах, — уже прибыла на день рождения Ди. Грусть сдавила сердце. Он увидит ее в доме Макса, так мужчина себя убеждал. Марина не сможет пропустить такое событие, как день рождения дочери лучшей подруги, почти сестры.

Стефан зашел в дом и прошелся по комнатам. Было так тихо, пугающе, до жути… Словно здесь не было никого сутки или больше, стерильный порядок, какой остался после его отъезда, навевал на него тоску. Мужчина пробежался пальцами по столику с косметикой в их спальне. Еще несколько дней назад он следил за тем, как она красилась с утра, собираясь на работу. Как же он не любил эту искусственную маску якобы красоты на ее лице, ведь его девочка была и так ангельски красива. И почему он вспоминал о ее красоте, как о чем-то минувшем, навсегда ушедшем? Сердце было неспокойно, отсутствие Марины вселяло в него страх и панику.

Он дошел до своего кабинета и уже взялся за ручку двери, когда на телефоне пропищал будильник. Пора выдвигаться на праздник к племяннице. Стефан был уверен, что застанет Марину дома, и они просто забудут о дне рождения малышки, наслаждаясь таким долгожданным воссоединением. Мужчина со злостью ударил по ручке двери и двинулся к выходу. Чертов дом стал таким одиноким, что хотелось выть от стоявшего в нем душного безмолвия. Он сам стал одиноким, и хотелось оглохнуть, лишь бы не слышать оглушающий звон тишины.