Назад в будущее

– Ворх Росс. Отец с Норда. Я всем говорю, что с Норда, но я там никогда не был, да и вообще в Содружестве не бывал. Родился и вырос на Фронтире. Станция Прана-семь. В шестнадцать лет завербовался на судно вольного торговца помощником техника. Сети не имею и не имел, мне восемнадцать всего два месяца как исполнилось, не успел поставить. Наше судно ушло в дикий космос, там нарвались на пиратов. Долго они нас гнали, пока мы не совершили слепой прыжок. В общем, оторвались и выяснили, что заблудились. Вышли к заселенной планете. Там по кораблю отработали ракетами. Щит нам раньше сбили, все противоракеты были потрачены, так что защищаться было нечем. Нападение было неожиданным, никто не успел среагировать. Мне повезло, я менял обшивку кресел в спасательной капсуле, и искин, посчитав, что я пытаюсь спастись, выстрелил капсулу. Оказывается, за спутником в режиме маскировки прятался средний транспорт. Мне удалось на спасательной капсуле сесть на планету. Капсула утонула в болоте. Предполагаю, что я единственный из экипажа, кто выжил. Почти год жил на планете, которая называлась Земля. Вычислил работорговцев и решил вернуться. Думал, вывернусь как-нибудь и сброшу ошейник с шеи. Однако тут вы. Это даже лучше. Дальше. Официально заявляю, что в Содружество я не собираюсь, меня полностью устраивает Фронтир, гражданства не хочу. На мне ничего нет, не числится никаких правонарушений, соответственно, я неподсуден. Прошу высадить меня на ближайшей нейтральной станции. Я не был ни пиратом, ни работорговцем, ни просто бандитом, обычный житель Фронтира. Все имущество, что на мне и в бауле, добыто мной во время бегства от работорговцев. Это все.

– Хм, шпаришь как по писаному, – хмыкнул майор. – Приложи руку к сканеру.

Это была стандартная процедура, я позволил взять у себя образец ДНК и снять отпечатки пальцев. У эсбэшников были обширные базы, а тут дошло до того, что майор связался со своим кораблем и через оборудование гиперсвязи уже с центральным офисом своей службы в империи. Однако он ничего так и не нашел: я действительно не числился в их архивах.

– Ты чист, – коротко сказал майор, отключая свой планшет, на который поступала информация, и как бы невзначай спросил: – Отец из центральных Россов?

– Не знаю. У меня фамилия матери. Я отца никогда не видел, только голограмму. Она у меня в каюте осталась на уничтоженном торговце.

– Сирота?

– Да. А что, это имеет какое-то значение? Мне больше шестнадцати лет, я совершеннолетний.

Я старался не выбиваться из образа и, судя по задумчивому майору, мне это удавалось. Как они взяли станцию, я даже спрашивать не стал, так как и сам догадался, и если озвучу свое предположение, будет очень плохо. Мало того что я выбьюсь из образа – соответственно, эсбэшники так просто от меня не отстанут, – так ещё и доведу до того, что им придется меня ликвидировать как свидетеля. А дело все в том, что наше судно, что везло криокапсулы с рабами, скорее всего, было взято на абордаж. Не знаю, там или экипаж поменяли, или как-то их заставили сотрудничать, но те изменили свой обычный маршрут и направились к этой станции. Дальше просто, думаю, капитан на подлете сделал выброс в торговую сеть станции, что привез свеженьких рабов, да еще многие с высоким интеллектом, и продает их. Кто купил, не знаю, вполне возможно, владельцы станции, или просто забрали нас всех, чтобы отправить в боксы до аукциона. Не важно, главное, что благодаря нам на борт станции был доставлен вирус. Скорее всего, среди рабов затесалось несколько человек из диверсионных подразделений флота. Может, и через охранников или экипаж. Главное, что вирус был запущен и станция выведена из строя, что позволило ввести в систему остальные подразделения флота. Надо сказать, блестяще проведенная операция, и я готов был рукоплескать, но как-то не хотелось. Именно благодаря вирусу штурмовики так легко взяли станцию и флотским не пришлось вскрывать ее оборону. Еще бы, работорговцы заперты в разных секторах, искины работают на флотских, знай собирай и на тюремные транспорты отправляй.