Назад в будущее. Разгадка секретного шифра Книги Бытия

Еще более показательным, чем это подтверждение потенциальной угрозы, прозвучавшее на международной конференции, а также признание необходимости «объединить силы», был момент, когда все это произошло. Всего за год до этого, 28 января 1986 года, Соединенные Штаты пережили страшную трагедию, когда сразу же после старта взорвался космический челнок «Челленджер» и погибли семь астронавтов. Космическая программа США была приостановлена. С другой стороны, 20 февраля 1986 года Советский Союз вывел на орбиту новую станцию «Мир», гораздо более совершенную, чем предыдущая серия «Салют». В последующие месяцы вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом и доказать свою независимость от сотрудничества с Америкой, СССР усилил это сотрудничество; среди предпринятых шагов было приглашение американских телевизионщиков присутствовать на следующем запуске космического корабля со считавшегося до этого времени сверхсекретным космодрома Байконур. 4 марта советский космический аппарат «Вега-1» пролетел мимо Венеры, запустив в ее атмосферу несколько научных зондов, а затем направился на встречу с кометой Галлея. Там же были европейские и японские космические аппараты, но не было американских. Тем не менее, Советский Союз через директора Института космических исследований Роальда Сагдеева, которого в 1985 году пригласили в Вашингтон для обсуждения программы СОИ, настаивал, что полет на Марс будет совместным проектом с Соединенными Штатами.

После катастрофы «Челленджера» все космические программы были приостановлены — за исключением тех, что были связаны с Марсом. Чтобы поддержать исследования Луны и Марса, NASA назначила комиссию под руководством астронавта Салли К. Райд, рассчитывая еще раз оценить свои планы и возможность их реализации. Комиссия настоятельно рекомендовала пойти по пути развития «космических паромов» и транспортных кораблей для доставки астронавтов и грузов для «колоний за пределами земной орбиты, от лунных нагорий до равнин Марса».

Это стремление достичь Марса, как показали слушания в конгрессе, требовало объединенных усилий США и СССР и согласования их космических программ. Не все в Соединенных Штатах были согласны с этим. Разработчики оборонной политики полагали, что приостановка программы пилотируемых космических челноков означает поворот в сторону более мощных беспилотных ракет; чтобы добиться поддержки общественного мнения и конгресса, они опубликовали некоторые характеристики новых стартовых ракет для программы «звездных войн».

Тем не менее Соединенные Штаты и Советский Союз, преодолев сопротивление критиков, в апреле 1987 года подписали новое соглашение о сотрудничестве в космосе. Сразу же после подписания соглашения Белый дом отдал распоряжение NASA отложить работы по созданию космического аппарата «Марс Обсервер», старт которого был запланирован на 1990 год. Все усилия были направлены на поддержку советского проекта «Фобос».

Тем временем в Соединенных Штатах противники раскрытия космических секретов не сложили оружия; некоторые эксперты полагали, что настойчивые предложения Советского Союза присоединиться к его экспедициям на Марс являются просто попытками получить доступ к западным технологиям. Под влиянием таких возражений президент Рейган вновь публично заявил о внеземной угрозе. Это произошло во время его обращения к Генеральной ассамблее ООН 21 сентября 1987 года. Говоря о необходимости «перековать мечи на орала», он сказал:

«Занятые проблемами текущего момента, мы часто забываем о том, что объединяет всех представителей человечества. Возможно, для осознания этой связи необходима некая внешняя угроза для всех.

Иногда я думаю о том, как быстро исчезли бы все разногласия между нами, если бы мы столкнулись с угрозой, исходящей от пришельцев из иного мира».

По сообщению главного редактора газеты «The New Republic» Фреда Барнса президент Рейган во время ленча, проходившего 5 сентября в Белом доме, хотел получить от советского министра иностранных дел подтверждение, что Советский Союз объединится с Соединенными Штатами против внешней угрозы из космоса. «Несомненно», — ответил ему Шеварднадзе.