Назад в каменный век

– А-а. Поняла твой «хитрый и коварный» план. Но если эти гады и правда – живы, шишь мы их обманем. Они-то знают – кто мог выжить при наших «любимых» мошках!

– Значит – прятаться. Ладно. Постояли, отдохнули, и пошли.

Пока шли, старались не разговаривать. Во-первых, чтоб пыль не набивалась в рот и нос, прикрытые свежими (Сравнительно!) носовыми платками. А во-вторых, ноги, всё равно вязнущие в толстом слое пепла, заставляли их маленькие тела трудиться так, что не больно-то поговоришь! Колин подумал, что им ещё повезло: их вес пока невелик. И, значит, сравнительно большая площадь подошв кроссовок позволяет меньше давить на чёртов пепел. Который, конечно, подсушил почву, но и сам для прохождения – не сахар. А, скорее, свежевыпавший снег.

«Снегопад», кстати, хоть и не прекратился совсем, но стал как будто потише: видно окрестности было уже почти в полукилометре. Правда, смотреть было особенно не на что: равнина с холмами… Колин постоянно сверялся с компасом, не забывая делать поправку. Сарочка помалкивала, но иногда вполголоса бубнила себе под нос: ругалась. Колин не делал замечаний. Только оглядывался на сестру, и тяжко вздыхал.

Не больно-то её «вразумляли» его вздохи и укоризненные взгляды.

Нога Колина, отдававшаяся резкой болью в начале похода, теперь болела куда меньше, скорее, просто ныла: привыкла к нагрузке. Да и он старался почти на неё не наступать. Единственное, что было неудобно – так это вытаскивать её каждый шаг из той «воронки», которую она вырывала во влажном или подсохшем пепле. Саре, идущей по его следам, в этом плане было полегче: он поэтому и старался не делать слишком уж большие шаги.

Через час пришлось сделать привал: они уселись на разложенном прямо на немного подсохшем участке пепла одеяле, и долго пытались отдышаться. Но поскольку лица были закрыты платками, это было не так-то легко. Через минут двадцать Колин решил, что они отдохнули достаточно:

– Не больно-то мы продвинулись. А зима не за горами!

– За какими, на фиг, горами?! Мы тут идём через холмы, а горы… Нету её больше!

Ещё час изматывающего движения действительно между холмов, по пологим сухим долинам, сейчас полностью запорошенным серой пеленой, он отсчитал снова на глаз: в который раз пожалел, что нет у них никаких часов! Да и откуда им теперь их взять: все механические сожраны мошками, а пластиковые электронные хранятся всё равно где-то в магазинах. А до них им ещё нужно добираться и добираться! Потому что у них нет даже карты! А и была бы – компас теперь вряд ли работает так, как надо. Может, это пепел виноват? Хотя… Вряд ли. Но движение измотало их, и у Колина засосало в кишках.

Они пообедали тем, что оставил Колин на последний раз. Чтоб глотать, приходилось себя уговаривать: на вкус мясо было отвратительным! И вот они снова двинулись: если в ближайший день они не набредут на остатки какого-нибудь городка или посёлка, придётся голодать! А голодным по такой поверхности долго не походишь!

Ещё через полчаса пришлось снова остановиться, но по физиологическим причинам: пропавшие консервы начали сказываться. Колин подумал, что как жаль, что Сара захватила всего один рулон туалетной бумаги… Сара по этому поводу высказалась и сама:

– Бумага скоро кончится. Чёрт бы подрал этот пепел! Липнет везде! Твоя правда, братишка: как будто вытираешься – наждаком!

К счастью, сверху пепел падать почти закончил, и теперь пространство вокруг просматривалось уже на несколько миль. Правда, смотреть было особенно не на что: всё надёжно скрывало из глаз покрывало из чёртового пепла: серость и серость. Монотонная и раздражающая. Они прошли мимо нескольких очередных пологих холмов, и перед ними открылась какая-то долина. Абсолютно ненаселённая.

– Понятно, что здесь нет людских поселений. Полигон же! «Секретный»!

– И сколько нам переть до тех мест, где людям жить было можно?

– Не знаю. Но такими темпами – ещё дня два. Не меньше.

«Переть» им пришлось, конечно, не два, а три дня.

Ночевали они прямо в чистом поле, на мягкой «подстилке» из нападавшего пепла, на многострадальном одеяле. Хорошо хоть, навес делать уже было не нужно: пеплопад перестал посыпать их сверху, и можно стало снять обрыдшие платки с лиц. И ещё что радовало Колина: прекратился и ветер.

Холмы закончились, и они теперь оказались на казавшейся бескрайней равнине. Приятно было и то, что целых двое суток как окончательно прекратился чёртов пеплопад, и видно вокруг теперь было неплохо. Разумеется, днём. Ночью же вокруг так и царила кромешная тьма, словно они – не на земле, а опять где-нибудь в подземных катакомбах. К тому же обложенных ватой: не было даже эха, когда Колин хлопал в ладоши…