Назад в Лабиринт

— Эта тюрьма называется Лабиринт. Здесь родился я. Здесь родилась она, — он указал на Мейрит. — Здесь же родился наш ребенок. И здесь он живет сейчас.

— Если она еще жива, — еле слышно выдохнула Мейрит.

Она смогла немного справиться со своим волнением, ее уже не трясло. Но она не смотрела в их сторону. Прислонившись к стене, она стояла, обхватив себя руками, помогая себе собраться.

— Это страшное место, где властвует жестокая магия, которая не просто наслаждается, убивая, но убивает медленно, мучая, истязая тебя, пока смерть не покажется тебе желанным другомnote 33. Мы оба сумели спастись. Нам помог наш Повелитель Ксар. Но многим это не удалось. Поколения наших людей рождаются, живут и умирают в Лабиринте.

И среди ныне живущих, — спокойно закончил Эпло, — нет никого, кто бы начал с Первых Врат и прошел бы весь путь до конца.

Лицо наемного убийцы помрачнело.

— Как ты сказал?

Мейрит обернулась к нему, гнев высушил ее слезы.

— Нашим собратьям понадобились сотни лет, чтобы достичь Последних Врат. И они смогли это сделать, стоя на телах тех, кто пал в борьбе раньше них! Умирая, отец указывал путь вперед своему сыну. Умирая, мать передавала дочь тем, кто поведет ее дальше. Я вырвалась, а теперь я снова здесь.

Чувствуя ком в горле, она судорожно сглотнула.

— Пережить все снова — эти страдания, страх… И никакой надежды на спасение. Мы слишком далеки от него.

Эпло хотелось успокоить ее, но он понимал, что его сочувствие будет встречено враждебно. И потом, чем он мог ее успокоить? Все, что она сказала, — правда.

— Ладно, что толку здесь стоять. Раньше начнем, раньше кончим, — сказал он, сам не замечая мрачного подтекста своих слов, пока не услышал горького смеха Мейрит. — Я отправился в путешествие с намерением вернуться в Лабиринт, — продолжил он нарочито сухим деловым тоном. — Правда, я не планировал входить в него с этой стороны. Но, наверное, этот путь не хуже, чем тот. А может, и лучше. Так я ничего не пропущу.

— Ты собирался вернуться? — Мейрит с недоумением смотрела на него. — Зачем? — ее глаза сузились. — Чтобы скрыться от Ксара?

— Нет, — ответил Эпло и отвел глаза. Он смотрел на пещеру, на серый свет, мерцающий на водоворотах черной реки. — Я хотел вернуться, чтобы найти тебя. И нашу дочь.

Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Но промолчала, потупившись.

— И вот я иду туда, чтобы найти нашу дочь, — сказал Эпло. — Ты пойдешь со мной?

Мейрит подняла голову, лицо ее было бледно.

— Я… я не знаю. Мне надо подумать…

— Мейрит, у тебя нет выбора. Другого выхода нет.

— По словам сартана, — усмехнулась она. — Может, ты и веришь ему. Я — нет. Мне нужно все обдумать.

Она увидела жалость на лице Эпло. Ладно, пусть так. Пусть он думает, что она боится. Пусть думает, что ей нужно время, чтобы собраться с духом. Какая ей разница, что он о ней думает?

Выпрямившись, она зашагала обратно к мавзолею. Подойдя к Альфреду, она гневно взглянула на него и не отводила глаз до тех пор, пока он не попятился, освобождая ей путь, наткнувшись при этом на собаку. Мейрит прошла мимо и исчезла в коридоре.

— Куда это она? — подозрительно спросил Хаг Рука. — Может, кому-то из нас пойти с ней?

— Не надо. Ты не понимаешь. Мы оба чуть не погибли здесь. Возвращаться сюда опять — нелегко. Ты идешь?

Рука пожал плечами.

— Или идти, или вечно болтаться здесь. Вряд ли я могу умереть от скуки, а? — он скосил глаза на Альфреда.

— Нет, боюсь, что… нет, — принимая вопрос всерьез, ответил Альфред.

Хаг засмеялся, резко и горько.

— Я иду с тобой. Что со мной может случиться?

— Хорошо, — настроение Эпло улучшилось. Он уже почти поверил, что у них есть шанс. — Нам может пригодиться твоя сноровка. Знаешь, когда я впервые решил вернуться сюда, я подумал, не взять ли тебя в товарищи. Странным образом все так и вышло. Какое у тебя с собой оружие?

Хаг Рука собирался ответить, но Альфред опередил его.

— Э-э… для него это не важно, — слабым голосом произнес он.

— То есть как это не важно? Очень даже важно.

— Он не может никого убить, — сказал Альфред.

Эпло растерянно посмотрел на него, онемев от удивления. Он не хотел в это верить, но чем больше об этом думал, тем более понятным это ему казалось — во всяком случае, с точки зрения сартана.

— Ты понимаешь? — с надеждой спросил Альфред. Эпло с помощью пары коротких невоспроизводимых слов объяснил ему, что понимает.

— А я — ни черта! — рявкнул Хаг Рука.

— Тебя нельзя убить — и ты не можешь убить. Только и всего, — сказал Эпло.

— Вспомни, — тихо продолжал Альфред, — ты убил кого-нибудь или что-нибудь живое — ну, хоть клопа — после… э-э… твоего возвращения?

Хаг смотрел на него немигающим взглядом, и его лицо под черной щетиной бороды постепенно становилось землисто-бледным.

— Вот почему никто не нанимал меня, — резко проговорил он. Капли пота заблестели на его лице. — Триан хотел, чтобы я убил Бейна, — я не смог. Я должен был убить Стефана — не смог. Меня наняли убить тебя, — он бросил на Эпло затравленный взгляд, — и я тоже не смог. Проклятье! Я не смог убить даже самого себя. Я пытался, — он посмотрел на свои руки, — и не смог этого сделать!