Назад, в пионерское лето

— На кой хрен мне сдалась ваша страна, если родителей не будет?! — прорычал я с пола.

— Твой гнев понятен, — невозмутимо кивнул дедок. — Но он нерационален. У тебя еще есть сестра, есть подруга — разве им не нужно помочь?

— С Женькой и Викой я как-нибудь разберусь сам, без вашей, так называемой, помощи!

— А вот я без твоей помощи теперь никак не обойдусь, — покачал головой хозяин. — Поэтому заполучу ее — так или иначе!

Я понимал: этот получит. Так или иначе.

— Зачем теперь дергаться, если, сами говорите: Левников вас кинул? — все же спросил я. — КГБ не даст вам ничего сделать!

— В КГБ собрались далеко не одни предатели, — убежденно заявил на это дедок. — Да и сам Комитет — отнюдь не единственная структура, где служат мои бывшие ученики. Сейчас за нами приедет человек — ты его у меня как-то видел, майор Шеремет — и отвезет нас в безопасное место. Игра только начинается!

В коридоре сухо щелкнул дверной замок.

— Это он? — спросил я, на автомате обернувшись на звук.

— Нет… — изменившимся голосом пробормотал дедок. — У него нет ключей…

Послышались шаги, и в кухню вошел невзрачный мужичок лет сорока в мятом сером костюме. Гостя я знал — и также знал, что неприглядная внешность его весьма обманчива — это был тот самый неверный ученик «моего» дедка, подполковник КГБ СССР Левников, через которого мы пытались действовать до сих пор.

— О, оба тут! — просиял визитер. — Извините, Кирилл Альбертович, так нужно… — протянув руку к радиоприемнику на стене, он включил трансляцию на полную громкость, и из репродуктора раздалось на весь дом:

Не думай о секундах свысока,
Наступит время — сам поймешь, наверное:
Свистят они, как пули у виска…[19]

Первая пуля из появившегося в руке Левникова черного пистолета ударила в грудь заигравшемуся в спасителя СССР дедку, вторая — пришла точно мне в лоб…

Я открыл глаза.

16. И снова изолятор

Юг Московской области, 18–19 июня 1985 года

— Счастье, что наши быстро подоспели! — с придыханием заявила Стоцкая. — Зоя Давыдовна сказала, что еще немного — и все могло бы быть гораздо хуже!

Наши — это, как я уже услышал от подруги чуть ранее, Ант, Вовочка, Руслан, Серега, Толик, Славик и еще полдесятка пацанов из второго отряда. В клуб за ними с криком: «Помогите, там деревенские Резанцева бьют!» — прибежала Инга. А вот откуда обо всем узнала сама Трефилова, никто в суматохе разбираться не стал. Вика ревниво считала, что Инга за мной специально следила — но с чего бы? Наверное, просто вышла с репетиции на воздух и услышала шум — драка же совсем рядом с клубом завязалась!

Нынешний наш со Стоцкой разговор происходил в лагерном изоляторе, где я и пришел благополучно в себя несколько часов назад. За это время на зеленой с красным крестом «буханке» (в лагере имелся еще бело-красный медицинский РАФик, но мне достался старенький УАЗ) меня успели свозить в город, не то на рентген, не то на что-то подобное, но серьезных повреждений не обнаружили — тем не менее констатировали сотрясение мозга и прописали постельный режим. К слову, в той же палате, через кровать от меня, с точно таким же диагнозом лежала сейчас Игонинская Юля — Вика еще время от времени на нее подозрительно косилась. А вот самому Ваську, как видно, досталось сильнее нашего: его пока оставили в больнице.

Что до Стоцкой, то пускать ее ко мне, конечно, не хотели, но дождавшись отлучки из изолятора великой и ужасной Зои Давыдовны, Вика все же продавила медсестру — сегодня дежурила не суровая Алевтина Герасимовна, а молоденькая девушка, сдавшаяся под грозным: «Мы — делегация от Совета отряда „Данко“, я — Председатель, пришли навестить товарища по поручению Сбора отряда!» Делегация в наличии действительно имелась: для солидности с собой в медпункт моя подруга прихватила Алю Авдееву и Толика Степанова. Но эти двое, заглянув в палату разве что на четверть минутки, вскоре тактично удалились в коридор, дав нам с Викой возможность пообщаться наедине — если не считать Игонинской Юли, конечно, но та умело делала вид, будто сладко дремлет.

— Странно, что мальчиков и девочек кладут в одну палату, — в очередной раз скользнув недовольным взглядом по кровати моей соседки, покачала головой Стоцкая.

— Тут по диагнозам разделение, — пояснил очевидное я.

— Все равно — как-то это неправильно! — буркнула Вика.

— Ну, скажи об этом Зое Давыдовне! — усмехнулся я.

От неосторожного резкого движения подкатила тошнота: все-таки сотрясение мозга есть сотрясение мозга!

— Тебе плохо? — озабоченно спросила Стоцкая.

— Не, нормально, — обронил я почти правдиво — приступ уже и впрямь миновал.

— А в памяти случайно провалов нет?

— А почему ты спрашиваешь? — нахмурился я.

— Ну… — смущение девочки насторожило меня еще больше. — Говорят, при сотрясении мозга такое часто бывает…

— Кто говорит?

— Так есть провалы или нет? — спрятала собственную неловкость за напускной строгостью моя подруга.

— Все, что было между нами — помню, — натянуто улыбнулся я.