Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора

Важнейшая экономическая проблема США — дефицит торгового баланса (на 90 % он обусловлен дефицитом счета текущих операций). Это очень сложная проблема, но о ней почти не упоминается в дебатах. Трудности в системе здравоохранения и социального обеспечения — одно из следствий внешнеторгового дефицита.

Отсутствие внешнеторгового дефицита означает отсутствие чистой прибыли, которую получали бы иностранцы. В настоящее время правительство направляет на социальное обеспечение и здравоохранение 22 % валового продукта США. Эти вопросы, то есть перераспределение доходов между теми, кто производит продукт, и теми, кто ничего не производит — предмет постоянных «внутрисемейных» политических перепалок. Внешнеторговый дефицит — это передача прав собственности или «долговых расписок» относительно ее передачи новым владельцам. Таким образом за границу «утекает» около 1,8 млрд долл. Решить эту проблему не так-то просто. Если торговый дефицит в том же объеме сохранится в течение ближайших 6–10 лет, иностранцам будет принадлежать 3 % выпущенной в США продукции.

Можем ли мы это допустить? В принципе, да. Помощь иностранным государствам, которая была оказана им в соответствии с планом Маршалла после Второй мировой войны, была закономерной. Однако расплачиваться по накопленным долгам придется будущим поколениям, потому что отцы не захотели их возвращать. Этот фактор может сыграть важную роль в дестабилизации финансового рынка в будущем. «Если на театральной сцене начнется пожар», а значительная часть активов будет принадлежать иностранцам, то это, вкупе с другими обстоятельствами, может привести к тому, что торговый дефицит станет важнейшей финансовой проблемой.

Что касается здравоохранения, то нам следует переосмыслить спрос на медицинские услуги, поскольку их стоимость постоянно возрастает. В сложившейся ситуации структура спроса неустойчива. Нам необходимо добиться изменения ожиданий людей, изменения понимания того, что является приемлемым уровнем предоставления медицинских услуг.

Например, должны ли мы поддерживать жизнь человека в течение его последних 3–6 месяцев? Является ли получение максимума медицинских услуг условием здоровья людей? Правительству необходимо правильно распределять эти блага, учитывая степень готовности людей подождать.

Вопрос: Можно ли сказать, что значительную часть дохода вам приносят активные инвестиции (то есть влияние на управленческие решения в компаниях и т. п.)? Если так, то что вы думаете о роли и долгосрочном успехе пассивного инвестора, не влияющего на решения менеджмента компании? Правда ли, что вы стали меньше интересоваться пассивными инвестициями, потому что разочарованы тем, как ведутся дела в большинстве американских корпораций? В таком случае, какое значение это имеет для США?

Ответ: Если вкратце, то мы с Чарли не имеем и не должны иметь особого влияния на действия руководства в большинстве наших компаний. Вы бы очень удивились, если бы узнали, сколь незначительно наше влияние на менеджмент. У исполнительных директоров свой стиль работы. Они сами знают, что им подходит. Если провести аналогию со спортом, они умеют забивать голы, даже если делают это не так, как другие. Бессмысленно давать указания, если у них и так все прекрасно получается. Мы нанимаем хороших игроков.

Если говорить о нашем влиянии на руководителей публичных холдингов (открытых акционерных обществ), то здесь мы просто «беззубые тигры». Мы не контролируем эти компании и никогда не угрожали продать их акции, если к нашим советам не прислушиваются. Да, мы очень похожи на беззубых тигров.

Мы делаем долгосрочные вложения, а значит, не получаем прибыли от краткосрочного роста цен на акции компании. Более того, нам выгодно, чтобы цены на некоторое время падали, потому что в таком случае мы можем купить больше акций и увеличить нашу долю в собственности компании. Однако правила в отношении гласности финансовой отчетности делают это затруднительным. Например, мы редко делаем инвестиции в Великобритании, поскольку там существует «правило 3 %» и мы не можем сформировать крупный пакет акций, прежде чем компания станет публичной. Поэтому мы показывали лучшие результаты в тех случаях, когда правила публикации финансовой отчетности были не слишком строгими. Однако эти правила постоянно ужесточаются.

Пример того, что соблюдение подобных правил может обойтись в сотни миллионов долларов — наши инвестиции в компанию PetroChina. Мы были вынуждены заявить о том, что приобрели долю в ней после покупки всего 1 % акций. После этого цены резко взлетели.

Акционеры должны думать и действовать, подобно настоящим владельцам компании. Если вам принадлежат акции публичной компании, вам следует задать себе три вопроса. Довольны ли вы работой ее исполнительного директора? Правильно ли он себя ведет? Не слишком ли он увлекся поглощениями и строительством империи, забыв о прибыли, которую получают акционеры? Институциональные собственники должны сосредоточиться на этих трех аспектах деятельности руководства компании.