Назад в СССР

– Можешь представить, что ты вот так будешь сидеть на этой скамеечке и разговаривать по беспроводному телефону со своей подружкой, и не только разговаривать, но и видеть ее…

– Колчин, ты поменьше фантастических книжек читай! – улыбнулась Нина.– И вообще, я сейчас имела в виду не технологии, а черную магию. Приворот, ворожбу, сглазы…

– Всю жизнь стараюсь подальше от этого держаться. Но в колдунов и ведьм верю.

– Если я тебе секрет открою, поклянешься никому ни слова?

– Век воли не видать…– усмехнулся я.

– Люба Голубева хочет приворожить Максима Степанова из восьмого «Б». Она даже ездила к деревенской ведьме в Балаковку, и теперь каждое утро, до восхода и после заката, Люба что-то шепчет, наверняка какой-то заговор, а девчонки видели у нее дома на балконе двух сушеных лягушек…

– Если он ей нравится – пусть подойдет и признается, зачем бедных лягушек переводить…

– Вам, мальчикам, легко говорить… да он без ворожбы на Любку даже и не взглянет… Кто такой Степанов, и кто наша Любаня…

– Первый класс, вторая четверть…– печально вздохнул я,– ну хочешь, я сам Степанову расскажу про Любу…

– Не надо, Сергей… не вздумай…

Я заметил, что у девочки слегка порозовели щечки.

– Знаешь, Колчин… Если честно, Максим Степанов мне тоже очень нравится.

– А чего же тогда со мной гуляешь?

– Сергей… ты только не обижайся. Ну… просто ты очень хороший друг. А Степанов он такой…

– Мачо?

– Что это за слово такое? – изумилась Нина.– Никогда не слышала…

– Что вы все заладили одно и тоже: Макс Степанов… Внешне он, конечно, красавец: рослый, смазливый, а внутри – говно… Поганый человечек.

Нина резко привстала со скамейки и окатила меня грозным взглядом:

– Да ты просто завидуешь Максу! Завидуешь, что он такой успешный, спортивный… а ты, Колчин – ничтожество. Серое ничтожество!

Девочка развернулась и быстро направилась на выход из парка.

Через десять метров Нина развернулась и грозно прорычала:

– И провожать меня не надо!

– Да я и не собирался…– тихо пробурчал я,– тоже мне, королева английская…

Вот такие шекспировские трагедии происходят в обычной советской школе, и это только пятый класс…

Когда я вернулся домой, отец лежал в зале на диване и смотрел по телевизору «Знатоков», а мама варила на кухне аппетитный плов. Я заглянул в комнату брата, но его не было.

– Мам, а где Витя?

– Витя сегодня у Лены ночует,– чуть заметно улыбнулась мама.– Сережа, мой руки и проходи ужинать.

– А дядя Боря куда уехал?

– Поехал тетю Лену в Самохваловку проведать. Послезавтра заедет и тебя заберет в Новороссийск. Билеты на поезд уже купили.

Как только я опять услышал новость об отъезде, у меня сразу пропал аппетит. Как я вообще могу уехать, зная о предстоящей трагедии…

– Мам, мы же вроде все решили. Я поеду в пионерлагерь с Витей.

– Сережка, ты не нервничай. Иди лучше поговори с отцом. Как он скажет, так и будет… И не забудь, завтра после школьной линейки вы с Витей едете в Волгоград на Мамаев Курган.

Я кивнул и прошел в зал, поплотнее прикрыв двери.

Отец оживился и кивнул на экран:

– Представляешь, Сергей, вроде опытные сыщики… уже почти две серии ищут преступника… а он совсем рядом. И даже не пытается скрываться…Посмотри, вон тот носатый кадр в серой кепке…

– Пап, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Отвлекись от своего детектива.

Отец внимательно посмотрел на меня и привстал с дивана. Он медленно подошел к телевизору и полностью убавил звук.

– Садись, Сергей…– отец кивнул на кресло, а сам опустился на диван.

Я присел и посмотрел на отца. В его обычно насмешливом взгляде плеснулось беспокойство.

– Помнишь, пап, когда мне было шесть лет, мы ловили окуней на Тишанке? Я тогда еще полез в воду крючок от коряги оцепить и руку сильно порезал об ракушку. Испугался, как только много крови увидел, а ты тогда с себя рубашку скинул, руку перетянул и понес меня в мотоцикл. Пока мы ехали до больницы я еще сдерживался, а когда увидел в кабинете хирурга страшные инструменты, сильно разревелся. Чуть в истерику не впал. Доктор тогда сказал: «Успокойте сына, иначе я не смогу ему швы наложить…»

Отец не мигая смотрел на меня.

– Я сидел на кушетке, а ты сел передо мной на корточках и прошептал: « Сынок, боль и страх пройдут. Будь мужчиной, и не позволяй никому видеть твои слезы… Ты же у меня настоящий Герой…» Я сразу успокоился и хирург без особого труда наложил швы, а потом даже угостил аскорбинкой…

– Да, Серега, у тебя до сих пор там шрам пол локтем… это я во всем виноват.

– Не нужно себя винить, отец. И не надо постоянно корить себя за Афган, ты же думал тогда не о себе, а о своих бойцах, когда бросал гранату на тот чертов чердак…

Отец побледнел:

– Сергей… а откуда ты…Ты же не мог знать, что там произошло?

– Ты всегда учил меня быть мужчиной. Быть честным, стойким и не отказываться от своих слов. Поверь, отец, мне очень важно поехать в пионерлагерь с Витей. К тому же я дал слово девочке-однокласснице, что в пионерлагере буду рядом с нею…

– А… дал слово девочке. Так бы сразу и сказал…– отец задумался,– но я одного не могу понять, откуда ты про Афганистан знаешь?