Назад в СССР

– Я так и понял. Ночью меня сильно не прессовали, отвезли домой и приказали явиться к десяти на допрос. А когда я пришел – сразу отправили домой…

– Я напишу тебе адрес Костика. Найдешь его и попросишь придержать вещь, которую он обещал…

Юрка кивнул.

– Серый, там хоть что-то было, в сейфе?

– В два раза меньше, чем требовалось. Да и менты в машине сразу все забрали.

– Ладно, кажется я знаю, где взять деньги.

– Знаешь что…только на этот раз без всякого криминала.

– Конечно,– кивнул приятель.

В палату заглянула старушка-уборщица:

– Шел бы ты, милок, отсюда по-хорошему. Через десять минут мы закрываем отделение.

Юра не стал спорить с грозной уборщицей, пожал мне руку и быстро вышел из палаты…

Меня выписали из больницы только через два дня. Я уже мог ходить, но еще хромал. Пока о поездке в пионерлагерь не могло быть и речи. В эти дни вынужденного домашнего лечения я сильно нервничал. Каждый вечер, когда ложился спать, думал только об одном, как бы все обошлось и трагедия с Виктором и Леной не произошла раньше времени. По три раза в день я наливал в ванну теплую воду с морской солью и отмачивал ногу, чтобы растяжение быстрее прошло, растирал больное место целебными мазями и лечил компрессами.

Мои старания не прошли даром. Через три дня интенсивной терапии растяжение практически прошло, осталась только едва заметная хромота. Пятого июня мы с отцом съездили показаться доктору, и он разрешил мне ехать в пионерлагерь. Но только с одним условием – еще неделю никаких физических нагрузок.

Вечером я потихоньку собирал вещи в рюкзак. Вдруг в двери настойчиво позвонили. Когда я открыл, увидел на пороге довольного Юрку.

– Ты чего это светишься, как новый пятак?

– Родители дома? – прошептал приятель.

– Пока никого.

Юра вальяжно вошел в прихожую, таинственно достал из кармана свернутые в рулон купюры и протянул мне:

– Здесь девятьсот рублей. На всякий случай чуть больше.

– Где взял? – удивился я.

– Загнал бабушкины драгоценности барыге на рынке. Бери, Серега, тебе сейчас нужнее. И звони своему подпольному оружейнику.

Я положил деньги в карман и задумался:

– Постой… а как же первоначальный капитал на предприятие?

Юра тяжело вздохнул:

– Батя уже вторую неделю в запое. Не хочет даже и слушать о создании собственного предприятия. Сказал – на овощную базу пойдет грузчиком.

– Может еще образумится?

Юрка пожал плечами и кивнул на рюкзак:

– Ты завтра уезжаешь?

– Да.

– А это… произойдет ночью восьмого июня?

– Тела обнаружил сторож с насосной станции. Недалеко от берега. Восьмого июня, уже под утро. Чуть больше километра от пионерлагеря.

– Знаешь что, Серега... Я приеду седьмого вечером вместе с Валеркой Дерябиным. Будем тебя подстраховывать.

Я задумался:

– Не хочу еще этого пацана впутывать.

– Да он и так почти все знает. Ну конечно, кроме того, что мы из будущего. Да ты сам подумай, Серый, сколько Валерка для нас сделал…

– Хорошо,– махнул я рукой.– Приезжайте…

Я подошел к телефону и набрал нужную комбинацию цифр.

Трубку почти сразу взял Костя:

– Алло. Слушаю внимательно.

– Это я. Сергей Колчин. Привози товар, деньги у меня…

– О кей. Через полчаса буду…

В трубке сразу же послышались короткие гудки…

Глава 19

Пионерский лагерь «Орленок» раскинулся в живописном месте, у излучины реки, всего в двадцати километрах от Артемьевска.

Поначалу строили Дом отдыха для областных партийных бонз, но в конце семидесятых здесь случайно оказался московский чиновник из Министерства Образования и ему понравилось это уютное тихое местечко. Вернувшись в Москву, партийный деятель поручил перепрофилировать строящийся Дом отдыха под пионерский лагерь, узнав, что в нашей области не хватает детских летних лагерей.

Отец отвез меня шестого июня рано утром. До рокового события оставалось всего два дня. Когда мы подъехали к воротам лагеря, вдали прозвучал звонкий горн, и вскоре ребята стали лениво выходить из деревянных корпусов.

Виктор, увидев знакомую машину, уже вышел на стоянку:

– Ну что, Серега, прибыл?

– Старшой, ты следи тут за ним,– улыбнулся отец, вытаскивая рюкзачок с заднего сидения.– А то твой младший брат в последнее время что-то разбаловался…

– Ничего. Режим и дисциплина – лучшие друзья пионера,– пробурчал Виктор. – Тут точно не забалует…

Отец протянул мне рюкзак:

– Ну давайте, сынки… а то мне сегодня еще на работу. Если что – звоните.

Он пожал нам руки и сел в машину.

– Пойдем, Сергей,– брат показал на зеленый деревянный корпус возле спортплощадки.

Я много слышал об «Орленке» от ребят из класса, но сам очутился здесь впервые. Территория пионерлагеря оказалась не очень большая. Справа, возле забора тянулись четыре длинных деревянных корпуса, между ними высокие беседки и круглые клумбы с цветами. Слева от центральной аллеи – кирпичное здание столовой с большим шиферным навесом. А чуть дальше штаб и асфальтовый плац с флагштоком. Прямо за штабом кирпичный клуб с летней сценой и серое неприметное здание, вроде медпункт. Все строго по делу, ничего лишнего.

– Сергей,– тихо сказал брат, пока шли по аллее, – ты что там Лене наговорил? Запугал ее, про какую-то опасность наплел…