Назад в СССР: 1984

Часа два я сидел возле костра, напряженно глядя по сторонам и ожидая появления хоть кого-нибудь. Грелся, то и дело подкидывал сухие ветки. Напарник, закутанный в плащ-палатку, тревожно спал в шалаше.

Заметил, что на севере появился легкий туман. Это тоже плохо — через туман никто наш сигнальный костер точно не увидит. Я начал нервничать.

Примерно в двенадцать ночи, мокрый от пота Генка проснулся и выбрался из палатки.

— Леха, ты тут? — позвал он, ища меня сонными глазами. Выглядел он неважно.

— А куда я денусь? — отозвался я, сидя у костра. — Как себя чувствуешь?

— Дерьмово. Я отойду отлить, а? Что-то придавило.

— Иди, только под ноги смотри.

Генка накинул бушлат, побрел в сторону. Отчетливо слышался мерно отдаляющийся хруст веток и шорох сухих листьев. Я еще хотел крикнуть ему, чтобы далеко не уходил, но не успел.

Вдруг раздался резкий треск, почти сразу крик и тяжелый удар.

— Иванец! — заорал я, вскакивая на ноги и бросаясь в ту же сторону. — Где ты?

Опять крик, полный боли и страданий. Надсадный кашель.

— Помоги Леха… — откуда-то из темноты раздался слабый голос Генки…

Глава 17 Стечение обстоятельств

— Где? Не вижу ни хрена! — закричал я, не понимая куда идти.

— Сюда… Я упал.

— Овраг! — мелькнула у меня тревожная мысль. — Он в глубокий овраг провалился, а там же бревен и веток навалено было… Вот черт!

И верно. В темноте мой товарищ не разглядел края оврага и естественно провалился вниз.

Темно, хоть глаз выколи — луну и звезды скрыли густые серые тучи. Шел я медленно, но так, чтобы контролировать пространство перед собой, дабы не повторить ошибку напарника.

— Ну, куда ты побрел, дурень? — возмутился я, поравнявшись с ямой. — Возле палатки нельзя было нужду справить? Ты там цел?

— Кажется, я ногу сломал… — голос жалобный, полный боли. — Леха, что делать, а?

Я решился на крайние меры.

Бегом вернулся к костру, сразу же накидал туда веток побольше, чтобы стало еще больше света. Ухватил горящую головешку и используя ее как факел, бросился обратно к краю оврага и наконец, разглядел внизу Генку, лежащего в непонятной позе.

— Держись, сейчас помогу! — крикнул я.

Лезть в овраг было опасно — темно, земля влажная. Трещины повсюду.

Вернувшись к костру, я подхватил еще пару разгоревшихся веток, расшвырял их по краю оврага. Неожиданно подул сильный ветер, затушив несколько веток. Разозлившись, и недолго думая, я подхватил и швырнул еще одну пылающую головешку в дальний конец оврага, прямо на кучу наваленных там веток. Загорится — хорошо, хоть светло будет. Может, наконец, хоть нас кто-то увидит. Правда, север все еще был затянут туманом.

Стало светлее. Наконец-то хорошо различил внизу пострадавшего.

Правая нога напарника застряла между двух поваленных бревен. Левая оказалась неестественно вывернута — оказался действительно перелом в районе голени. Ну, еще бы — рухнуть с такой высоты, под непонятным углом, да еще и с его массой…

Генка, кое-как уперся руками в бревна, приподнялся и пытался вытащить покалеченную ногу. Вскрикнул. Лицо исказилось гримасой острой боли.

— Не шевелись, хуже сделаешь! — крикнул я, пытаясь понять, откуда проще спуститься. — Я сейчас спущусь и вытащу тебя!

Почти весь склон оврага был очень неудобным, сырая земля то и дело осыпалась. Можно было легко потерять равновесие и скатиться вниз, попутно сломав себе пару костей.

И все же я рискнул.

Ноги безнадежно вязли в грязи, налипая на и без того тяжелые сапоги. На мне был неудобный бушлат, на поясе болтался штык-нож.

Кое-как спустившись, я весь перемазался в грязи. Подобрался ближе к раненому, раскидал мешающие ветки. Аккуратно, стараясь закончить поскорее, я попытался помочь Генке освободиться. Предварительно зафиксировал сломанную ногу ремнем, снятым с пояса пострадавшего. Тот скрипел зубами от боли, но молчал. Поразился его стойкости — не ожидал от парня такого.

А тут еще беда — при падении, его бушлат намертво зацепился за какой-то корявый сук и как я ни пытался, сдернуть его не сумел. Разрезать штык-ножом не получилось — не для тех он целей создавался. Пришлось расстегивать на бушлате пуговицы и снимать его целиком. Несколько минут ушло на то, чтобы подтащить парня к краю. Освободить-то я Генку освободил, но как теперь его вытащить из проклятого оврага? Справа и слева склоны совсем неприступные. А тот что был перед нами я и сам подняться не смогу, а с пострадавшим тем более.

В это же время, пока я возился с раненым, в дальней части оврага активно разгоралась куча сухих веток — там, куда я швырнул горящий факел. Внезапно, на нас накатил плотный клуб едкого дыма, отчего оба закашлялись. Глаза мгновенно заслезились. Вот же ж дерьмо. Хотел вернуться за бушлатом Генки, но усилившийся ветер погнал вперед клубы еще более едкого дыма, полетели искры.

Бросил эту затею. Вернулся.