Назад в СССР 8

— А зачем? Они все у меня под колпаком. Все задокументировано и зафиксировано. Если их вывести из игры, то на их место придут другие, такой круговорот игроков. И не факт, что эти новые сбывать оружие будут мне. Арестом своих «клиентов» я мог бы себя только скомпрометировать. А так они честно ищут стволы, а я их выкупаю. Мне доверяют. Много еще в здешних лесах такого добра. Вот руководство и решило почистить область от оружия таким способом. А когда настанет момент, что все выгребут, вот тогда всех этих копателей и накроем разом. Свернем лавочку, и не будет ни копателей, ни оружия.

Странно, но теперь его холодный, стальной голос меня совсем не удивлял. То ли в моей голове постепенно склеивалась вся событийная цепочка с его образом и ролью, то ли сам товарищ Лаврентьев, закончив с лицедейством, немного сменил тон. Хотя последнее — вряд ли.

— Умно придумали, — кивнул я. — Поэтому вы у нас арсенал увели? Чтобы батюшку, то есть тебя, не скомпрометировать перед копателями?

— Да. Представляешь, что было бы, если бы оружие попало в милицию? Весь город бы об этом гудел. После такого храм мои «клиенты” обходили бы за километр. Это пришлось бы нового скупщика внедрять вместо меня, новые оперативные связи нарабатывать, всё с нуля. Потеря не одного месяца, и не факт, что у нового так бы получилось войти в доверие к местным — впрочем, о чем-то таком мы сейчас и говорили, только с другой стороны. А так мы ящики забрали у вас по-тихому. Вроде бы оружия и не было вовсе.

Я помолчал, глядя для разнообразия вперед, на березу. Эх, только машину зря в консервную банку превратили.

— Теперь я понимаю, почему из-за такой оплошности, когда арсенал увели, нас Москва не взгрела. Горохов ждал разгромный приказ, да и я подозревал, что так должно быть. Но все как-то само собой утряслось.

— Как ты понял, последствий не будет. Я пока не у дел, по твоей милости, но в мое отсутствие Валера Шубин продолжал скупать. Но и тут ты вмешался. Как ты его только вычислил? Он в ментовке третий год, на хорошем счету, никто даже и подумать на него не мог.

— Я его считал крысой, или кротом, хоть как назовите. Но немного ошибся. Все гораздо гаже.

— Это как понимать? — поднял бровь Лаврентьев. В сочетании с поповской бородой это властное движение смотрелось довольно комично.

— Он ваш сотрудник, и как мент, я тебе прямо скажу, что нехорошо как-то в милицию внедряться. Не нравится мне это. Мы все должны играть в одни ворота. Но вас я понять могу. Он был вашими глазами и ушами. Ведь крыса все-таки существует. Среди местных.

— Валера хороший парень, — задумчиво проговорил капитан. — Но слишком старательный. Слишком много рвения проявлял в милицейских делах. В роль вжился.

В мозгу у меня сверкнуло, я только головой покачал от удивления. Ну, фокусники?

— Поэтому вы его немного приземлили в глазах местной милиции? — высказал я свою догадку. — Уверен, что его инцидент с рыбоохраной был спланирован. Чтобы рвение его разбавить немного негативом в плане служебной дисциплины. Шубин специально с инспекторами закусился. По твоему приказу.

Гэбэшник хмыкнул.

— Какой ты, Андрей Григорьевич, догадливый. Тебе бы у нас работать, а не в МВД прозябать, в тени Горохова.

— Тень тоже нужна. На солнце отдыхать хорошо, а не работать. И хватит меня агитировать. Я уже на этот счет высказывал свое мнение товарищу Черненко. Не думаю, что вы не в курсе. Тем более, насколько мне известно, «красных» вы не берете в свои ряды.

— Для тебя-то бы сделали исключение.

И, вроде бы, я и был своего рода исключением, но, надеюсь, совсем другим. Почему-то чем дальше, тем больше тяготил меня этот разговор.

— Спасибо, нас и здесь неплохо кормят. Так что насчет Валеры? Я прав оказался?

— Да. Только Шубин немного переборщил с рыбоохраной. В воздух пострелял из-за трех «пескарей». Но получилось убедительно. Пришлось нашему руководству вмешаться даже, чтобы его из органов не поперли.

— Теперь он считается “нечистым на руку” ментом. Как раз то, что вам нужно, — продолжал я. — Все, кто делишки темные проворачивает в милиции, ему доверяют. Своим считают. Меченый, вроде как.

— Да, Шубин ценный сотрудник, но после того, как ты его задержал, придется его переводить в другой город. После такого тут он уже будет вызывать подозрение. Кстати, Андрей Григорьевич, отпустить бы его надо. И как можно скорее.

Теперь, конечно, это и обсуждать было нечего. Всё-то у них продумано, всё на мази, только мне почему-то нерадостно.

— Это сделаем. Я рапорт свой перепишу. И Петренко, естественно, искать не буду — это тот, который ему «Парабеллум» сдал и меня привёл. Напишу справку, что, дескать, проверил всех Петренко, у которых жену Галей зовут. Но не опознал. Стало быть, имя вымышленное было. Зацепок нет.

— Петренко мы сами накроем, — заверил капитан. — Когда время придет.

Я всё-таки не выдержал:

— А раньше нельзя было меня во все это посвятить? Зачем была игра в кошки-мышки? Я ж и подстрелить тебя мог. Не раз. И Валеру.

Обвинить их в том, что они ставили в опасность нас, я, положа руку на сердце, не мог. Больно уж нежно они у нас тогда схрон увели.