Назад в СССР: Демон бокса – 3

— Конечно — нет. Помимо всего прочего, промоутеру будет намного сложнее искать мне последующие контракты. Даже если стану обладателем всех поясов, на одних только защитах не проживу, нужны рейтинговые бои. Кто в здравом уме пошлёт своего парня на верную смерть? Я уже сделал две могилки, одна в СССР, другая здесь, в США. Проблема в том, что голова боксёра накапливает следы прежних ударов. Порой щелчка достаточно, чтоб израненные сотрясениями мозги отказались служить. А я бью хук в челюсть силой в тонну. Выбирайте надгробие. Тот же Синклер, пусть он второсортный боец, но разок-другой может вдарить. Представьте, я должен проплыть между Сциллой и Харибдой — не позволить врезать мне и не уложить его в гроб. А вы про какую-то месть, неприязнь… На ринге мне не до неё. Противникам, кстати, тоже, слепая ярость мешает ясно мыслить, выстраивать тактику, грамотно защищаться. Безумств в духе берсерка нам не надо, у каждого в арсенале запасён нокаутирующий удар с обеих рук.

— Ого! Вы знаете античную и скандинавскую мифологию? Не очень вяжется с тем обликом, что мы видели полгода назад.

— Горбачёв-перестройка? — я рассмеялся. — Правильный образ. Было куда легче, не надо напрягаться и выдумывать ответы на вопросы. И противники боялись: сложно отбить мозги боксёру, у которого они и так скукожились до двух бессмысленных слов.

— Бессмысленных… Вы не слишком любите нынешнего Генерального секретаря… Почему? Ведь именно благодаря его реформам приподнялся железный занавес.

— А также рушится финансовая система СССР из-за его полусухого закона. Люди платят деньги не за спиртное, облагаемое акцизным налогом, а за самогон и наркоту. Да, на Западе Горби популярен. В Союзе про него рассказывают пошлые анекдоты и обзывают «лимонадным Джо». Самый нелюбимый народом генсек последних лет (с супругой), даже дряхлый Черненко не вызывал подобного раздражения. Люди ждут «Лебединого озера».

— Чего, простите?

— Когда умирает очередной вождь, а в СССР это практически каждый год, вместо развлекательных передач по телевизору гонят балет Чайковского «Лебединое озеро», долго ничего не сообщают, потом диктор говорит: «Товарищи! Вы будете смеяться, но наш народ опять понёс непоправимую утрату». Про смеяться — шутка.

По лицу видно — шутка не прошла. Всё же они бесконечно далеки от того, что предстаёт взору после поднятия железного занавеса.

Наконец, от меня отцепились. Ольга походя получила грин кард — заветную ценность, о которой мечтают миллионы латиносов, не говоря об Африке и Азии, ждут годами… Но, в отличие от сестры, лучится благодарностью, надолго ли.

Джей взяла меня под руку.

— Валери! По-прежнему хотите слетать в Эл-Эй? Но не слишком ли тяжело для малышки практически сразу снова садиться в самолёт из Калифорнии до Балтимора?

— Дорогая! Я так понимаю, Мэри тоже приглашена на свадьбу Патриции?

— Конечно! В три года в совершенно незнакомой стране… Как ты её оставишь? Ту взрослую девушку тоже бери. Это же ей я делала грин-кард?

— Ей! Я тебя люблю. Знаешь, в том самолёте всё было ужасно, мне страшно неприятно, что вы с боссом были в опасности, но я горд, что спас именно вас.

— И открутил башку моему любовничку. Надеюсь, никому больше не рассказывал?

— Журналистам — нет, — я выдержал небольшую паузу. — Да и остальным тоже. Не те подробности, о которых хочется помнить и трепаться. Джей! У меня проблема — задержался в Советах и не обеспечил себе смокинг. А на мою фигуру…

— Сделаем. Времени мало, быть может, будет сидеть как на павиане, перешьём. И так — к нам?

— Сразу уговорила. Девочки! Калифорния обождёт. Летим в Балтимор? Прикиньте, это где Вашингтон, Дистрикт Коламбия, и за углом налево, на берегу Атлантики. О’кей? Джей, мои спутницы одобрили единогласно.

Ольга толком не отреагировала на предложение посетить свадьбу в самом высшем обществе, поплавать брассом в сливках Капитолия. У неё от перегрузки просто отключились эмоции. Пока ждали посадку на рейс, Джей делово осведомилась о её размерах — рост, объём талии, бёдер, груди, предпочтения.

— Я даже не знаю, как вести себя за столом… Если вилок будет больше одной… — промямлила свояченица.

— Ничем не помогу, дорогая. Мне как русскому медведю, ну, ты слышала: Горбачёв-перестройка, дозволено есть руками и сморкаться в скатерть. Шучу. Всё несложно. Просто не спеши и внимательно смотри как едят соседи. Не бери непривычные блюда, особенно устрицы. Облажаешься. Кроме того, организм не приспособлен к некоторым деликатесам, три дня не отойдёшь от фаянсового друга. На таких приёмах бывает образцово-рафинированная молодёжь, кого определили в Принстон или Гарвард, они сразу видны, у этих манеры отточены как у британских принцев-принцесс. Остальные проще, и не потому, что не знают, какой вилкой что колупать, просто им до сиреневой звезды, как это выглядит и что о них подумают. Я попрошу Джей, чтоб отрядила кого-то вас пасти. Сам же не отведу в дамскую комнату.

С американкой мы уединились перед посадкой на рейс, отойдя на несколько шагов в сторону от толпы.