Назад в СССР: Демон бокса – 3

Леон Спинкс тоже присутствовал и даже ответил на несколько вопросов. Конечно, он не считает себя побеждённым. Кто бы сомневался, упал случайно, судья поторопился открыть счёт. Реванш? Да хоть сию минуту готов стереть русского угрёбка в порошок, пусть промоутеры договариваются об условиях. В общем, проигравший ничего нового не сказал.

Майкл Спинкс был чуть моложе, хоть старше меня на пять лет. Если обладал ораторскими талантами Цицерона, сей факт от нас скрыл.

— Леон, мать его, должен был уложить его, ага. Я не думал, что бой будет. Русский должен был лежать в больнице. Или в морге, мать его.

Естественно, выразил уверенность в своей победе, но без обычных душещипательных подробностей, например, как вырвет у меня печень и скормит её бродячим собакам.

А вот его тренер сумел меня удивить.

Во-первых, он был белый (почти), довольно молодой, до тридцати, во-вторых, интеллигентный, тоже почти, и в очках. Похоже, я его видел по телевизору на каких-то любительских соревнованиях, там встречались не только афро, но крайне редко.

— Леон был объективно слабее по всем статьям, — начал он, игнорируя возмущённое хрюканье беззубого. — Лёгкая победа над ним не должна вводить в заблуждение. Вал Мат’юшевич — совсем не тот, каким приехал из Советов. В наилучшей форме он находился, когда забил до смерти на ринге Майка Роджерса, почти два года назад. Я пересмотрел все бои Мат’юшевича, что смог найти, включая Олимпийские игры — восемьдесят и матч Советы-США, где он вырубил американского юниора Тайсона. Покадровые измерения скорости движения рук однозначно показывают: русский стал медленнее на десять-двенадцать процентов. Меньше движется по рингу, исключительно шагами. Он обладает очень крепкой головой, держит удар, быстро приходит в себя после потрясения. Никому не удалось выбить его рассечением брови, у его команды есть некий секрет, как быстро остановить кровь и заживить кожу к следующему раунду. Два года назад Мат’юшевич вообще пропускал мало. Сейчас больше надеется на стойкость. Он по-прежнему опасен. В состоянии нокаутировать любым ударом с обеих рук, особенно опасны апперкоты в корпус с добиванием в челюсть. Разнообразен, порой меняет стили, тактику и даже левостороннюю стойку на правостороннюю. Но делает это всё хуже. В восемьдесят четвёртом я даже не подумал бы дать согласие выпустить Майкла Спинкса против него. Сейчас выработан математический алгоритм, как использовать слабые стороны русского и нейтрализовать сильные. Мой боец уже освоился в супертяже, но он по-прежнему стремителен и быстр, как полутяж. Выше ростом, превосходит длиной рук. Мат’юшевич прошёл пик карьеры. Жаль, что его пояс не стоит на кону. Беспроигрышная полоса у него будет прервана, я знаю это столь же точно, как теорему Пифагора. Затем расстанется с поясом.

— Чем вы ответите, Валери? — обернулся ко мне ведущий с микрофоном, на котором чётко виднелись три буквы НВО, приносящие небольшой, но стабильный доход.

— Комментариев не будет. Два года я слышу в США от противников одно и то же: ща порву тебя как тузик грелку. Вон тот человек в очках, не запомнил его имени, пообещал мне это же, но в более куртуазной форме. И чо возразить? Я, конечно, изучаю противника. Но с большего мне похрен кого бить. Повторяю то, что говорил перед боем со Спинксом-старшим и до этого тоже: вызываю всех. Да хоть одновременно. Все вы — просто пушечное мясо.

Я осёкся. А ведь белый тренер прав! Я деградирую до уровня американского профи, даже речь моя теперь напоминает их словесный понос. Конечно, «Горбачёв-перестройка» тоже не шедевр словесности, но там был откровенный стёб, и не я выдумал эти глупости.

Интервью у нас брали в казино-отеле «Трамп-Плаза», что в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, здесь и же планировался бой, достаточно приличный по деньгам, восемьсот тысяч за участие и двести за победу. Мы прилетели утром командой из двенадцати человек, включая двух моих фемин, и планировали оставаться тут до самого рубилова, отдохнуть ночь и вернуться в Калифорнию на следующий день. Место шикарное, столбик в тридцать девять этажей, не особо далеко до побережья, по всем статьям — красота. Если не считать неприятного осадка на душе после холодного душа от вражеского тренера.

Пресс-конференция, чего уж скрывать, выбила из колеи. Спинкс-младший не представляет из себя ничего особенного, боксёры и выше классом падали от моих ударов как подкошенные, не в том дело. Если Дикки Риверс, его тренер, прав, мой закат гораздо ближе, чем казалось раньше. Начнутся полосы то побед, то поражений, гонорары будут падать, зачастую придётся ложиться на договорняках, разница лишь в том, что я не проматываю заработанное на кутежи и не теряю здоровье.

Когда вышли из зала, я перехватил режиссёра трансляции на НВО и потребовал срочно найти все записи моих боёв в США на кассетах VHS.

— У меня нет, сэр! — он с очевидностью трусил. — Разве что в нашем офисе в Нью-Йорке…