Нажать на клавишу delete

Александр отомкнул ключом дверь и легко поднялся в кабину. Уселся за штурвал агрегата, воткнул в уши наушники, нажал на кнопку плеера с любимой музыкой. Всю ночь лил дождь, и в глубине котлована образовалось небольшое озерцо. Тяжелая, спрессованная веками глина не хотела вот так легко пропускать сквозь себя влагу. Саша опускал ковш, проводил им по дну будущего бассейна и, зачерпнув слой глины пополам с водой, относил ковш в сторону, с трудом сбрасывая налипшую рыжую массу. Прошло несколько часов скучной работы. Дождь припустил с новой силой, и строители, возившиеся у естественного грота – большого фрагмента скальной породы, когда-то отделившегося и свалившегося сюда, вниз, от скалы под названием «Сахарная голова», поспешили в укрытие, под навес. Они покурили, посовещались, глядя на небо, по всей вероятности, надолго затянутое тучами, и решили разойтись по домам.

Саша слушал музыку и занимался нудной, монотонной работой, когда с площадки ушёл последний строитель, махнув ему на прощанье рукой. Александр размеренно вёл ковшом по дну, слой, за слоем срезая почву, и вдруг ковш застрял, споткнувшись о преграду, не желая двигаться дальше. Саша поднял тяжёлую железяку и под другим углом попробовал снова провести от начала и глубже захватить затесавшийся в глину, как ему тогда подумалось, каменный валун. Но посередине котлована ковш опять упёрся в препятствие и, неприятно проскрежетав, остановился. Саша чертыхнулся и, накинув капюшон куртки, собрался выходить под дождь и осматривать препятствие, чтобы оценить его масштаб и свои дальнейшие действия. Он открыл дверь и спрыгнул на землю.

С первого взгляда, издали, он решил, что наткнулся на кусок какого-то металла, но подойдя ближе к котловану, сразу увидел крышку ржавого железного сундука. На крышке просматривался незамысловатый рельефный рисунок. Саша не поверил своим глазам, не хотел даже впускать догадку, которая, как и сотни предыдущих, обернётся пустышкой, иллюзией, и отогнал её прочь – нет, не надо искушаться. Может, это старый сундук без дна или же набитый ржавыми гвоздями или какой-нибудь рухлядью?

Саша не спеша обошёл котлован, примерился, с какой стороны лучше поставить лестницу, и почувствовал, как от нетерпения у него подрагивают руки, а сердце словно подпрыгнуло и погнало кровь с большей скоростью. Нет, это не какая-нибудь рухлядь, это то, что он искал все эти годы, с детства – сколько себя помнил! Не зря всё сложилось именно так. Он, а не его отец был связан с Эгрегором кладов, неспроста отец заболел и остался сегодня дома! Саша должен был сидеть в кабине этой машины, и дождь, зарядивший как из ведра и прогнавший лишних свидетелей его находки, не случаен!

Александр опустил лестницу в котлован, бросил туда лопату с ломом и торопливо спустился сам. Он не помнил, сколько прошло времени с момента, когда он начал откапывать свою находку, – может, двадцать минут, может, два часа. Он копал без перчаток – сначала стоя, потом присел на корточки, потом на колени, бережно соскребал слой за слоем почву, чтобы не повредить свою находку. Саша не замечал, что стоит по колено в грязи, что стесал до крови ладони шершавым железным ломом и грубым древком лопаты, под усилившимся проливным дождём. Сначала откопав сантиметров на тридцать в глубину, Саша понял по форме и периметру предмета, что перед ним не крышка, а целый, неповреждённый сундук, и скорей всего не пустой. А если даже и пустой, то залёгший на такой глубине предмет, такой формы и древности будет сам кое-чего стоить. Он обкопал свою находку полностью, подцепил снизу ломом и осторожно, боясь повредить, попытался приподнять. Сомнений не было: сундук не мог быть пустым и таким тяжёлым.

Саша снял куртку, накинул её сверху на крышку, чтобы не скользили руки, снова попытался поддеть снизу ломом – и сундук поддался, повернулся набок. Перевернув его и уложив на куртке, плотно запахнул полы, крепко перевязал рукавами и под узлом просунул лом. Так, за своеобразную ручку, он с трудом поднял свою ношу и осторожно преодолевая прогибающиеся под ногами перекладины лестницы, выбрался наверх. Не с первой попытки он втащил находку в кабину, влез сам, взял тряпку и, вытирая руки, только сейчас заметил сбитые в кровь ладони и почувствовал, как они саднят. Улыбнувшись, вспомнил специальные прорезиненные перчатки, брошенные в гараже за ненадобностью после оставленных им поисков.