Наживка

– По-моему, вам надо знать, – прошептал он чуть слышно, оглядываясь, убеждаясь, что никто из гостей не услышит. – Звонил Сол. Бен Шулер застрелен.

Лицо Магоцци окаменело.

– Мертв?

Пульман мрачно кивнул.

– Кто мертв? – слишком громко переспросил Джек, пошатнувшись.

– Тише, – оборвал его Марти. – Бен Шулер.

– Не шутишь? Бедный старый хрыч. Инфаркт?

Марти нерешительно поколебался, видимо еще помня инструкцию, которая запрещает копам делиться с гражданскими лицами информацией, но сказал:

– Нет. Выстрел в голову. Точно так же, как с Мори.

После этого сообщения Джек Гилберт с устрашающей быстротой протрезвел, со щек мигом схлынул пьяный багрянец.

– Самоубийство?

Марти покачал головой.

На лице Джека возникло необычное выражение, которое Магоцци видел лишь несколько раз в своей жизни – выражение неподдельного страха.

– Господи Иисусе, – прошептал он.

– Вы его знали? – поинтересовался Джино.

– Да, – кивнул Джек, повернулся и пошел прочь абсолютно уверенным и ровным шагом.

Через несколько секунд Марти увидел его у кухонного стола над утренней газетой с фотографией Розы Клебер. Джек трясся всем телом.

20

В Миннеаполисе было много фешенебельных кварталов, пока автострады не стали отхватывать большие куски земли, где располагалась городская недвижимость. Там и стоял дом Бена Шулера, словно балансируя на верху холма под столетними вязами, затеняющими бульвар, который городские власти каждую весну сплошь засаживали цветами. За последние двадцать лет почти все деревья заразились голландским грибком, остальные исчезли, уступив место новой эстакаде, поэтому теперь местные жители не видят почти ничего, кроме шестиполосного шоссе у подножия холма. Выйдя из машины, Магоцци и Джино сразу услышали рев проезжавшего грузовика.

– Раньше тут было лучше, – заметил Магоцци, разглядывая длинную трещину в оштукатуренной стене Бена Шулера, покосившуюся веранду соседнего двухэтажного кирпичного дома. – Моей двоюродной бабке принадлежал большой старый викторианский особняк в паре кварталов отсюда.

– Почему ж ты так долго искал его, черт побери? – проворчал Джино, стаскивая с себя пиджак и галстук и вешая их на спинку сиденья.

– Давно сюда не заглядывал. Мы к ней приезжали всего пару раз, когда мне было лет шесть или семь. Жуткая старушка. По рассказам родителей, никогда не общалась с людьми, которых любила, включая родных. Не желала говорить по-английски, а мой отец отказывался говорить по-итальянски, исключительно ради того, чтобы ей досадить. При последнем визите хлестнула меня по щеке за то, что я взял вилку, прежде чем она произнесла благодарственную молитву.

Джино возмущенно поджал губы. Способность ударить ребенка выше его понимания.

– Господи боже мой, слушать противно. Надеюсь, твой отец ее придушил?

– Отец никогда в жизни не поднял бы руку на женщину, даже если б она заживо содрала с него кожу. – Магоцци слегка улыбнулся. – Впрочем, мама ее отчитала по полной программе.

Джино с улыбкой послал воздушный поцелуй в сторону Сент-Пола, где до сих пор живут родители Магоцци в том самом доме, в котором он вырос.

– Мне всегда очень нравилась твоя мама.

– И ты ей тоже нравишься. Собираешься сбросить с себя всю одежду или уже можно идти?

– Знаешь, сколько стоит сухая чистка костюма?

Магоцци покачал головой:

– Никогда внимания не обращал.

– Старик, иногда я терпеть не могу одиноких мужчин. Выкладываю немалые деньги за чистку, потому что мне очень не хочется, чтоб от вещей пахло трупами.

– А штаны?

– Насчет штанов пока ничего не придумал. – Джино захлопнул дверцу машины, и детективы пошли по дорожке.

– Кажется, Анант с ребятами-криминалистами нас опередили.

– Ничего удивительного. – Джино глянул на безобразный фургон скорой помощи на подъездной дорожке, за которым приткнулась машина криминалистов. – У всех установлена система спутниковой навигации, а у нас даже кондиционера нет. В этом мире никакой справедливости.

Джимми Гримм ждал их у задних дверей дома Шулера.

– Остановите убийцу, – сказал он первым делом.

– Хорошая мысль, – кивнул Джино. – Как она сразу нам в голову не пришла?

Джимми на шаг отступил, пропустив его в кухоньку, и спросил у Магоцци:

– Чего он задирается?

– Главным образом из-за невероятной дороговизны сухой чистки. Кроме того, у вас есть система спутниковой навигации, а у нас нет. – Он взглянул на карандашный рисунок, приклеенный к дверце холодильника. Что изображено, непонятно, но, очевидно, плод детского творчества не уничтожен, благодаря изумительному колориту. – Ну, как там, плохо дело? – Магоцци кивнул в сторону коридора, ведущего, по его мнению, в спальню.

Джимми надул щеки, расстегнул ворот чистой белой рубашки.

– Минимум пролитой крови и максимум скорби. Анант буквально сбит с ног. Его преувеличенное почтение к старикам не слишком помогает делу. У индуистов так принято?

– У порядочных людей так принято, – буркнул Джино.