Наживка для крокодила

– Братва… – парень вынул руки из карманов и начал отчаянно жестикулировать. – Я отвечаю! – Мне сказали, что он – мусор!!! Я гадом буду!.. Клянусь, мне сказали, что он – мент!!!

– Крыльями не маши, – угрожающе «попросил» Дима, склоняясь к зажигалке. – Кто тебе сказал?

Парень осекся.

Верховцев, не выпуская сигареты из зубов, подвел его к колонне и засадил апперкот под солнечное сплетение. Парень резко выдохнул и стал сползать вниз. Опер снова распрямил ватное тело неудачника и вынул из-за пояса «макарова».

– Привет от кемеровской братвы…

Все это выглядело настолько естественно, что даже у меня пробежал по спине холодок. У «братка», видимо, в организме начались совершенно иные превращения, так как по полу, из-за колонны, стала расползаться пенящаяся лужа…

– Табанцев! Табанцев, мать вашу!.. Убери ствол, я все сказал!!! Табанцев это, мент наш, кабардинский! Гаишник!..

– Вы че, бляди, вообще здесь маму потеряли?! – на лице Верховцева застыла мина изумления. – Заказы мусоров исполняете? Братву валите?!

– Он с нами! Он велел опера районного «завалить», который рыло сует куда не следует!

– А ты сам-то из «чьих» будешь? Харчуешься, спрашиваю, у кого?!

– У Тена… Тена «завалили», сейчас у Юнга…

Все вставало на свои места. Меня очень хотели «замочить», пока я не добрался до списков. Теперь, когда я забрал списки, убирать меня с дороги не будут. Пока я владею документами, я живу.

Верховцев затолкал мокрого бандита в яму и вылил ему на голову из банки краску цвета «серый металлик». Кажется, ею должны были красить помятый мною капот «Тойоты»…

В машине Ваня протянул мне блокнот:

– Посмотри, это интересно.

Пять листов, исписанных кривым, безграмотным почерком. «Чисто пацанская» писанина, где выражение «заработать деньги» заменяет устойчивое словосочетание «вымутить филки», а под «базаром» понимается «выяснение непонятных моментов в партнерстве». Таких блокнотов я перечитал десятки. В них – вся убогость внутреннего мира автора. Даты передач посылок в тюрьмы, годовщины смерти невинно убиенных в кровопролитных схватках подельников, адреса проституток, телефоны кожно-венерологических диспансеров и многое другое, что составляет основу бытия современного «отморозка». Иногда авторы этих «ноутбуков» забываются – а это происходит обычно после пяти-шести удачно проведенных «дел» – и начинают писать открытым текстом то, что раньше шептали друг другу на ухо. Так появляется чувство безнаказанности и вера в то, что «со мной этого никогда не случится». Дескать, этого не может быть, потому что не может быть никогда. В конце концов случается задержание, водворение в ИВС и этап в зону. Молодежь наивна и оптимистична. А потому – бесшабашна и бестолкова в своей самоуверенности. Только идиот может вписать в блокнот свои полные данные, с указанием домашнего телефона и адреса. А вот и график преступлений на эту неделю: «Вт. 29.11.01. Кутузова, 12, кв. 23. Лохи на Севере. Кв. на сигналке. Взять Мишу-Самоделкина с инструментом (Береговая, 11, кв. 70)».

Теперь с утра можно ехать на Кутузова и садиться в засаду. Мишу-Самоделкина, хозяина блокнота, а также всех остальных легко взять сразу. А в субботу их вообще ничего не стоит «расколоть» на все дела.

– Последний лист, Андрей, – подсказал Ваня.

Я перевернул все исписанные страницы и наткнулся взглядом на короткую запись:

«Стрела» с Таб. в 18.00. «Колос».

– Дима, что такое «Колос»? – обратился я к Верховцеву.

– Кабак, – недовольно буркнул тот, очевидно, еще не пережив злобы к владельцу «Тойоты». – В центре.

Я откинулся на сиденье и закрыл глаза. Необходимо сосредоточиться и все расставить на свои места. Первое. Одиннадцать дней назад убивают лидера этнической преступной группировки корейца Тена. Я выхожу на женщину, чье имя – Ольга Михайловна Коренева. Выхожу информативно, ибо до сих пор не видел ее воочию. У меня есть лишь фотография и недостаточно четкие описания. В ее квартире, практически в этот же день, режут Лешку Гольцова. Кто-то хладнокровно наблюдает за всеми событиями из окна квартиры Кореневой, а заодно переворачивает все вверх дном. Что ищет неизвестный? Незаконно проникнув в опечатанное помещение, я нахожу среди хлама записку с угрозами и маленький ключик. Преступник, конечно, «шукал» ключ от ячейки банка, в которой Коренева хранила списки автомобилей, посредством которых она шантажировала свою любовь по расчету Тена. И, рискну предположить, заместителя начальника ГИБДД города Табанцева. Ольга исчезает. За ней, как я понимаю, ведется охота не только с моей стороны. Она нужна буквально всем в этом маленьком городе, в котором даже аэропорта нет. Ольгой Михайловной страстно интересуются корейская братва и Табанцев.