Наживка для крокодила

– Морошко чуть дар речи не потерял, когда я ему ситуацию разъяснил, – усмехнулся Ваня. – При мне он позвонил папе и, кажется, одному из своих знакомых «федералов».

– Я чувствую себя участником фильма-боевика, кандидата на «Оскар», – добавил Вьюн. – Что-то должно произойти. Слава богу, до конца отпуска еще далеко!

Мне тем временем пришла в голову одна мысль. Если Коренева может снимать деньги со счетов, находящихся в банках Кабардинска, то почему она не имеет возможности открыть счет в другом городе? И как Табанцев узнал о банке? Ведь он произнес фразу, что Коренева ворует их деньги. Получается, что и Виталию Алексеевичу, и Юнгу стало известно о нечистоплотности Тена. Но когда? С момента открытия этих счетов или недавно? Если сразу, то появляется мотив убийства. Версия банальна – месть клана. Ведь заказные убийства происходят обычно именно из-за обид при дележе финансов.

– Ваня, ты можешь узнать о счетах на имя Кореневой в других городах?

– Разумеется. Но на это уйдет много времени.

– Вот этим ты и займешься, – заключил я. У Ивана дома компьютер, подключенный к банковской программе. Не совсем, понятно, законная вещь, но я не уставал повторять, что, защищая закон, обязательно его же и нарушишь.

Первые дни после смерти отца Бурлак буквально «выпадал» из жизни. Его по нескольку раз приходилось окликать, и когда Иван смотрел на меня, мне казалось, что он меня не видит. Но шли дни, и Ваня стал понемногу оттаивать. Теперь я уже не боялся оставлять его в родительской квартире.

Ныне ему предстояла титаническая работа. Сколько на это уйдет времени?..

– Я даже приблизительно сказать не могу, – ответил Ваня. – Ни разу этим не занимался. Может, день, а может, и месяц.

– Лучше, если день, – то ли попросил, то ли выдал желаемое за действительное Верховцев.

Да, лучше, если один день…

Глава 28

Между тем события в городе развивались по возрастающей. Лучшие сыскари были брошены на поиск лиц, напавших на авторынок и устроивших там показательные выступления из программы подразделения «коммандос». Потерпевшие по данному уголовному делу корейцы упорно называли их «неизвестными» и, по сведениям оперативно-розыскного бюро, точили ножи. Торопов подключил и меня, ядовито намекнув на то, что если улыбнется удача, то меня ждут еще большие улучшения жилищно-бытовых условий. Константин Николаевич никак не мог простить мне пятого этажа в шестнадцатиэтажке на улице Свободы.

Агентура расползлась по городу, как стадо тараканов. Ко мне приходили мои «люди» и сообщали, что у них вынюхивают информацию «люди» других оперов, из других отделов и служб. Расстрел авторынка – слишком громкое и сенсационное событие для такого города, как Кабардинск. Кстати, назван он не в честь народности бывшей Кабардино-Балкарии, а во славу академика Кабардина, основавшего в городе Институт ядерной физики. Когда меня спрашивают, откуда я родом, и я отвечаю, все недоуменно выкатывают глаза: «Это ты с Кавказа, что ли?» Господа, не знать город, в котором находится одна из крупнейшая кузниц страны по утечке мозгов физиков-ядерщиков за рубеж, – стыд и срам.

И на фоне всей этой сутолоки произошел очередной «пассаж». Группой негодяев в подъезде собственного дома был в упор расстрелян лидер одной из организованных преступных группировок Николай Крестовский, имеющий в определенных кругах кличку Крест. Сообщение пришло в дежурную часть отдела сразу после того, как я отправил Бурлака на поиски счетов Кореневой. Впрочем, трактовка «расстрелян» уже через пятнадцать минут была изменена. Крестовский был жив и здоров, у него наблюдался лишь стресс и приступ бешенства в тяжелой форме. Погибли два его телохранителя и водитель. Один из нападавших спускался вниз по лестнице, навстречу Кресту и его свите, второй поднимался следом. У дверей квартиры они открыли беспорядочную стрельбу, после чего скрылись. Креста спас узкий коридор лестничной клетки. Все его сопровождающие находились за спиной, и именно в их телах судмедэксперты насчитали тридцать два пулевых ранения. Поскольку огонь велся из пистолетов «ТТ», то можно смело сказать, что стреляли нападавшие из четырех стволов, так как тридцать два патрона – это ровно четыре магазина, а перезаряжать оружие в подобной ситуации никто не станет.

Не прошло и трех часов после отъезда с авторынка охраны, специально поставленной на время проведения следственных мероприятий, как он вновь превратился в полигон. Пять взрывов, один за другим, подбросили в воздух пять «Мерседесов». Следом в окно управляющего рынком влетела граната, пущенная из гранатомета. Не успели спасатели довезти посеченного осколками руководителя до больницы, как раздался взрыв в городской квартире господина Юнга. Двести граммов пластита превратили четырехкомнатную квартиру «крестного отца» в однокомнатную. Мне только оставалось радоваться, что Юнг не успел приобрести жилье в доме № 1 по улице Свободы.

Город опустел. Люди, поняв, что расстрелять могут где угодно и когда угодно, старались не выходить из домов по мелочам.