Нажми на «Play»

Но если он спит на животе, то будет видна длинная линия его позвоночника с дополнением в виде задницы. Я бы продала что-нибудь ценное, чтобы увидеть его голую задницу. Книги, электронный ридер, душу, все, что потребуется.

Конечно, я могу подумать о чем-нибудь другом в любое время, если захочу. Но зачем?

Нет, мастурбация была гораздо более разумным выходом. Я была вся на взводе и не спала, мои соски затвердели, груди болели. Пришло время взять дело в свои руки.

– Мм, Нейт.

Снова стоны. Какой-то рык. Глухой удар.

– Детка, да!

– Оближи его, Лорен.

Нет. Блин. Только не это.

Я закрыла лицо подушкой и тихо взвыла. Если я включу музыку, чтобы их заглушить (мой обычный способ справляться с ночными страстями Нейта и Лорен), я, наверное, разбужу Мэла.

Еще два глухих удара. Кровать за стеной заскрипела. Так громко, что я почти не услышала, как открылась дверь моей спальни.

– Тыковка, я в аду? – Мэл вошел и сел на край моей кровати.

– Да. Верно. Извини. Это первый и худший круг, тот, где ты слышишь через тонкие, как бумага, стены, как трахаются соседи.

Лорен издала какой-то особенный визгливый звук, к которому она была особенно склонна во время этих рандеву. Я съежилась.

– Останови это, – прошептал Мэл, широко раскрыв рот от ужаса. – О, черт возьми, нет. Это ужасно.

Мы оба начали тихо смеяться. Это была единственная разумная реакция.

– Поехали в отель, – предложил он, придвигаясь ближе к кровати.

– Сейчас четыре утра.

– Сколько времени это обычно длится?

– Они выпили, так что это может продолжаться какое-то время.

Я подтянула колени и плотно прижала их к груди. Не стоит ему знать о том, что происходит с моими сосками. Печальная правда заключалась в том, что слушать, как люди занимаются хорошим, шумным сексом, не помогало ситуации. К счастью, на мне были мои лучшие удобные хлопчатобумажные пижамные штаны и старая футболка. Наряд настолько мешковатый, что скрывает все. В противном случае тот факт, что Мэл сидит так близко на кровати, мог вызвать легкую неловкость.

– Не находишь, что в этом есть что-то неправильное? – сказал Мэл, хмуро глядя на стену, как будто она оскорбляла его лично. – Я – барабанщик «Стейдж Дайв». Мне не дают уснуть люди, которые занимаются диким сексом. Это я должен не давать им уснуть. Должен не давать уснуть целым гребаным кварталам.

– Черт возьми, детка. Как же ты в этом хороша! – прорычал за стеной Нейт.

– Слышала? – спросил Мэл.

– Ага.

– Так. С меня хватит. – Мэл поднялся на ноги, выпрямившись на кровати. Между ним и потолком осталось не более фута. – Он издевается. Он бросает мне вызов.

– Ты так считаешь?

– Ублюдок.

– А я всегда считала, что Нейт такой хороший парень.

Он протянул мне руку.

– Давай, Энн. Мы должны защитить нашу мнимую сексуальную жизнь.

– Черт. – Я приняла руку, позволяя ему поднять меня на ноги. – Не дай мне упасть. И не ударься головой.

– Я не собираюсь биться головой. Может, перестанешь быть такой взрослой хоть на минуту? Расслабься, развлекись немного.

– Сильнее, Нейт! – донеслось из соседней комнаты.

Мэл громко откашлялся.

– Энн!

– Мэл.

– Громче, – прошипел он, и мы начали подпрыгивать. Деревянная рама кровати угрожающе заскрипела. Таких звуков она не издавала уже очень давно, если вообще когда-либо издавала. Если бы только это было связано с тем, что мы лежим и обнажены. Это было бы так здорово.

– Мэл!

– Энн, ты – прелесть, – сообщил Мэл соседям. – Ты мне действительно очень нравишься.

– Серьезно? Это твой вариант грязных разговорчиков?

– Тогда давай послушаем, как ты говоришь непристойности. Давай.

Я закрыла рот. И не собиралась его открывать.

– Трусишка. – Мэл повернулся лицом к стене, которая отделяла нас от Нейта и Лорен. – Ты чертовски вкусная.

– Это в каком месте? – спросила я, затаив дыхание, мышцы бедер напряглись. Этому мужчине повезло, что я просто не атаковала его своей вагиной. – Какая я на вкус?

– Ну, например, мед, сливки и… я не знаю, хлеб?

Я сморщила нос.

– Хлеб?

– Да. Сексуальный хлеб, который я могу есть постоянно, потому что он такой вкусный, цельнозерновой.

От следующего приступа хихиканья у меня свело мышцы живота, но я продолжала подпрыгивать. Это было так странно – смеяться, прыгать и возбуждаться одновременно. В детстве у каких-то моих с Лиззи приятелей был батут. Однако никогда еще это не было так весело.

И тут Мэл подпрыгнул особенно высоко и ударился головой о потолок.

Он упал на столь желанную для меня задницу, потирая макушку.

– Черт. Ой.

– Ты в порядке?

Кровать внезапно рухнула, один конец деревянной рамы с грохотом упал на пол. Шум получился очень впечатляющим. Как и внезапная тишина у соседей. Я споткнулась, поскользнулась и приземлилась ему на колени. К счастью, его рука обхватила меня, не дав подпрыгнуть дальше. Мы сидели, практически прижавшись друг к другу, одна моя нога была перекинута через его ноги.

– Мы сломали мою кровать, – сказала я, констатируя очевидное.

– В битве нужно идти на жертвы, тыковка.

– Как твоя голова? Нужен пакет со льдом?