НАЗИМ ГАДЖИЕВ: НА ОЛИМПЕ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ ВЛАСТИ

О стиле руководства и авторитете комсомольской республиканской организации при Назиме Гаджиеве, вспоминал и известный общественно-политический деятель Азербайджана Алескер Ализаде. Он в своих мемуарах утверждал, что все мероприятия, проходившие под руководством Назима Гаджиева, всегда отличались детальной продуманностью буквально каждого, на первый взгляд незначительного нюанса, четкой, как часовой механизм организацией и незаурядным полетом мысли. «Я многому научился у Назим муаллима. И, прежде всего, четкой исполнительской дисциплине, превосходному опыту организации и проведения мероприятий, строгой селекции основных дел от мелких деталей, и, конечно же, бескомпромиссному служению нашим национальным интересам… Назим Гаджиев был человеком дальновидным, прекрасно знающим свое дело, безукоризненно владеющим русским и азербайджанским языками, обладающим незаурядным ораторским талантом и всеми нитями своей души крепко связанным со своим народом… он был крайне восприимчив ко всему новому, смело внедрял его и воспитывал людей именно в духе обостренного чувства новаторства, не забывая при этом азербайджанские национальные традиции. Под его влиянием даже А. Н. Шелепин, посетив Азербайджан, на совещании республиканского комсомольского актива, критикуя бюрократизм, при определении характера проверок деятельности комсомольских организаций, на азербайджанском языке употребил выражение «ат усту» («на коне»)» ^[31].

К слову, будучи первым секретарём ЦК ЛКСМ Азербайджана, Назим Гаджиев избирался делегатом на имеющие особо историческое значение XIX (5-14 октября 1952 г.) ^[32] и XX съезды КПСС (14–21 февраля 1956 г.)^[33].

Он был одним из тех делегатов, кои своим голосом утверждали Директивы Пятого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР и слышал последнюю в своей жизни, историческую речь И. В. Сталина, длившуюся всего 12 минут, но вошедшую в историю, как предсказание того, что может произойти в стране и в мире после крушения социализма и реставрации капиталистического строя ^[34].

И спустя четыре года, Назим Гаджиев стал свидетелем другой речи, суть которой была направлена уже против Сталина и повергла в шок своим порой объективными, а временами надуманным и сфабрикованным в кабинетах кремлёвской власти, откровением ^[35].

Естественно, всё возрастающий авторитет молодёжного лидера стал причиной опасения некоторых лиц, находящихся на высших ступенях иерархической лестницы властной пирамиды республики. Каждый новый претендент на место в высшем эшелоне государственного управления формировал мотивации для создания схем его дискредитации в целях устранения опасной конкуренции. И эти мотивации вполне укладывались в сущность тезисов Гаэтано Моски о стремлении людей, находящихся в составе правящей элиты, сохранить во что бы то ни стало своё привилегированное положение, не допустив в её ряды личностей, обладающих высокими личными и социальными качествами. А стало быть и о неизбежности латентной или явной борьбы при любом общественно-политическом и государственном строе.

Однако дискредитация деятельности Назима Гаджиева на посту первого секретаря ЦК ЛКСМ Азербайджана в силу упомянутых выше его достоинств, динамике и глубокой содержательности, была практически невозможна. Оставалась лишь стезя подковёрных интриг, дезинформаций, сплетен, методикой которых в совершенстве владели многие чиновники от партийных и советских аппаратов.

Подобная методика, применяемая против Назима Гаджиева в короткий годичный период руководства республикой Теймура Якубова, терпела фиаско. Это исходило из того, что генерал-лейтенант, некогда руководивший органами государственной безопасности ценил интеллектуальные, морально-нравственные и волевые качества, некогда служившего под его началом Назима Гаджиева и выдвигал его на различные ответственные посты в республике.

Сменивший его на посту главы республики Имам Мустафаев, одержимый идеями обеспечения условий для усиления национального сегмента в развитии Азербайджана, ценивший ум и недюжинные организаторские способности Назима Гаджиева, также прерывал на корню любые задуманные против него его недругами и завистниками интриги, хотя и был человеком неискушённым во внутриаппаратной борьбе, не владевшим тонкостями и нюансами межличностных отношений в сфере партийного и государственного управления.