Назло громам

Чувства достигают слишком высокого накала; все заканчивается убийством. Когда уходит жизнь и тело разлагается, наступает черед других сил; они собираются вместе и нашептывают рассудку свои мысли.

Брайан не мог избавиться от фантазий. Погруженный в них, он, подъезжая к вилле, немного снизил скорость, но внезапно почувствовал, как сердце застучало у него в самом горле, однако произошло это совсем по другой причине. Он затормозил как раз вовремя, чтобы не врезаться в задний бампер «роллс-ройса».

«Ролле» невозможно обогнать на стареньком «моррисе», даже если обеим машинам будет мешать уличное движение и даже если, в отличие от соперника, вести автомобиль как ненормальный.

«Ролле» стоял перед виллой, но в нем никого уже не было, так же как и в других машинах, находящихся рядом. Очевидно, Десмонд Ферье уже зашел в дом.

И все же… Даже несмотря на то, что Брайан был полностью поглощен судьбой Одри, он не мог избавиться от ощущения, что эта вилла — воплощение умершей женщины.

— Эй, кто-нибудь! — как и прошлым утром, крикнул Брайан у входной двери и автоматически потянулся рукой к неработающему звонку.

Ответа не последовало.

Открыв дверь, он прошел в нижний холл.

Там было почти совсем темно; деревянные ставни на окнах в комнатах нижнего этажа по обеим сторонам дома были Закрыты. Только тикали часы с маятником в виде девушки на качелях, продолжающей без остановки качаться. Но тут Брайан услышал, как у подножия лестницы кто-то пошевелился.

Это оказался Гюстав Обертен, начальник полиции. Его худощавое, с резкими чертами лицо едва освещалось лучом света, пробивающимся сквозь щели в закрытых ставнях.

— Доброе утро, мистер Иннес. Поднимайтесь наверх, пожалуйста. Там вы встретите кое-кого из ваших друзей.

Эти слова, абсолютно правильно произнесенные Обертеном по-английски, были столь же эмоциональны, как тикающие часы. Брайан подошел к нему:

— Где Одри Пейдж?

— Поднимайтесь наверх, мистер Иннес.

— Где Одри Пейдж?

— Она здесь, но вы ее пока не увидите. Она задержана для ее же собственного блага.

— То есть вы хотите сказать — арестована?

— Арестована? Какая ерунда! — Было видно, как месье Обертен, волосы и даже лицо которого казались седыми, нетерпеливо скривил губы. — Ее задержали в аэропорту сегодня рано утром.

Другая догадка, которая уже давно приходила Брайану в голову, заставила его перестроить мысли и воспоминания.

— Аэропорт. Аэропорт! Надеюсь, вы не думаете, что она собиралась покинуть страну? Вчера, — Брайан старался говорить спокойно, — она отправила весь свой багаж в аэропорт, кроме маленького чемоданчика, который оставила в моей квартире. Так что если она и поехала сегодня утром в аэропорт, то только для того, чтобы забрать свой багаж обратно. Вот и все.

— Она говорила именно так.

— Но вы ей не верите?

— Поднимитесь наверх, мистер Иннес. Неужели меня так трудно понять или, может, вы совсем меня не понимаете? И все же, прежде чем вы уйдете… — Месье Обертен поколебался, пристально глядя на Брайана, затем договорил: — Больше никто ничего не должен скрывать. Вы вместе с моим другом доктором Феллом проинструктировали мисс Пейдж, чтобы она солгала, что она и сделала (и не раз). Я требую, чтобы этого больше не было! Мы убедили мисс Пейдж сказать правду о том, что она видела и слышала в кабинете вчера утром.

— Понятно. Доктор Фелл тоже задержан? Я тоже один из обвиняемых?

— О нет! — Мрачный, но по-прежнему обходительный, сердитый, но все же справедливый начальник полиции протянул руку. — Доктор Фелл был совершенно прав, избрав этот образ действий, так же как и вы, хотя у вас причиной были менее дальновидные мотивы. Если бы мы услышали правдивую историю мисс Пейдж в самом начале расследования, мы могли бы впасть в глубокое заблуждение. Мисс Паулу мы тоже убедили сказать правду.

— О чем?

— Обо всех разговорах с вами, с мисс Пейдж, с мистером Ферье и другими. У нас есть все улики. Сэр Джералд Хатауэй тоже слышал это.

— Но…

— Думаю, все справедливо: и ставить ловушку, и плести веревку. Поднимитесь наверх, мистер Иннес! У меня есть еще дела.

— Я хотел спросить: Десмонд Ферье приехал передо мной?

— Он тоже задержан, правда по несколько другой причине. Его вы тоже не увидите. Сколько раз я должен повторять, чтобы вы поднялись наверх?! — воскликнул месье Обертен.

Да, ловушка начала захлопываться.

В холле наверху было так же темно, как и вчерашним утром, ибо свет проникал только через открытые двери двух ванных комнат, находящихся на концах поперечного прохода из одной части виллы в другую.

Оказавшись на самом верху лестницы. Брайан снова обнаружил перед собой три двери, две из которых — в спальни по обеим сторонам кабинета — были закрыты. У каждой из них неподвижно стоял полицейский. Только дверь в кабинет не охранялась и была чуть приоткрыта, словно бы приглашая войти.

Из кабинета доносились голоса, один из которых принадлежал Джералду Хатауэю, другой — доктору Феллу.

— …метод, — говорил Хатауэй, — бесспорно метод, использованный при совершении обоих убийств.

— Каких убийств? — спросил доктор Фелл.