Назови меня полным именем

— Я тоже так считаю.

— Поздравляю.

— Спасибо. — Бекасов повертел в руках пустую чашку и неохотно поставил ее на стол.

Элька осторожно спросила:

— Когда думаешь вернуть кредит?

— В течение года.

— Класс! И начнешь работать на себя?

— Угадала, умная девочка. Ну что, есть у меня шанс?

— Ты о чем? — фыркнула Элька.

— Кто‑то, кажется, только что мечтал влюбиться…

— Ах да!

— И как, подхожу?

— Я подумаю, — серьезно сказала Элька.

— Думай, время у тебя есть, — усмехнулся Бекасов. — А пока думаешь, налей‑ка мне еще кофе, что‑то у меня голова тяжелая…

Элька бросила быстрый взгляд на подругу и злорадно подумала, что Таська ничего не слышала. Явно размышляла о своем, как и всегда, даже головы к столу не повернула. Им с Бекасовым только Таськин затылок и было видно — светлые волосы разлетаются над тонкой шеей, а уж плечи до чего узенькие, прямо цыплячьи…

Интересно, что она высматривает во дворе? Ждет Славика с его крокодилистой собакой?

Элька плохо помнила Таськин лепет — может, Славик и собирался за ней зайти, если так — быстрее бы…

* * *

Таисия сидела, судорожно обхватив колени руками, все ее силы уходили на то, чтобы сдержать дрожь. Самые мрачные предчувствия томили ее, лишали покоя, уверенности в себе и желания жить. Невероятно, но каждая клеточка ее тела буквально кричала о грядущем несчастье!

«Если это интуиция, — мрачно подумала Таисия, — то я запросто обошлась бы и без нее, зря баба Поля за меня радовалась и советовала всегда к ней прислушиваться. Говорила — она у каждого есть, да не у всех настолько развита, мол, это ОТТУДА пытаются остеречь и уберечь меня, уж очень хрупка, уж очень беззащитна. Мол, кому‑то Господь силу физическую дарит, кому‑то — напор злой, уверенность в себе, а слабым и невинным — интуицию… — Таисия горестно усмехнулась. — Только что от нее толку? Трясет от страха, а ничего нельзя сделать, даже понять…»

Таисия почти физически чувствовала приближение страшной минуты. На нее будто накатывала гигантская волна — вот она все ближе и ближе… вот еще немного… еще чуть‑чуть, и эта темная злая сила подомнет под себя, раздавит…

Но кого, кого?!

Откуда такие дикие ассоциации?

Почему непременно волна?!

Таисия умоляюще смотрела на фотографию бабы Поли, но ответа не получала. Почему‑то не сомневалась — баба Поля слышит ее, понимает, но не считает нужным что‑либо объяснять.

Именно так — не считает нужным.

Но так же нельзя!

«А может, я давно одна, — хмуро подумала Таисия. — С тех самых пор, как баба Поля умерла. И все мои мысленные беседы с ней на самом деле — беседы с собой. Просто мое больное воображение таким смешным образом ограждает меня от одиночества, и Федор Федорович прав… Впрочем, какая разница?!»

Таисия, конечно, знала, что пришел Бекасов, видела, как Элька заботливо ухаживает за ним. Кофе сама сварила, не поленилась, яичницу поджарила, бутерброды сделала.

И пусть, Таисии не жалко.

Зато Федор Федорович то и дело посматривал на нее, Таисия чувствовала. Щеки ее пылали, и она с деланым интересом таращилась в окно, боялась, что ему слышно, как колотится ее глупое сердце.

Странно, но невидимая волна перестала так страшно давить на плечи Таисии. Застыла на немыслимой высоте, подумывая, не отступить ли. Она словно ждала чего‑то, и пена с ее гребня не летела больше ранящими душу осколками.

Таисия внезапно почувствовала: все зависит именно от нее. Еще чуть‑чуть — и этот невиданный монстр исчезнет, растворится, растает, так и не причинив вреда. Просто нужно что‑то сделать или сказать, и она может, это в ее силах…

Как раз в эти важные секунды Элька громогласно объявила о свидании с Вячеславом, и робкое понимание ушло. Не успела Таисия ухватить нужную мысль за хвост, а ведь это почти удалось.

Заявление Эльки будто парализовало Таисию. Она видела — что‑то изменилось во вселенной из‑за неосторожных злых слов, и в них изменилось, во всех троих…

И в Эльке — Таисии вдруг показалось, что лицо подруги стало жестче, а глаза холоднее.

И в ней самой — ей будто иглу в сердце вогнали, она едва дышала, так оно заболело.

И в Федоре Федоровиче — он помрачнел, голос его теперь звучал фальшиво, хоть и наигранно бодро, а взгляд старательно избегал Таисии, она словно перестала для него существовать…

Или это ОН оказался в другом мире? И уходил туда все быстрее, и связь его с Таисией слабела — может, кто‑то из них умирал, или оба они умирали, раз смысл жизни от них ускользал?..

В кухне вдруг потемнело. Нет, люстра над столом светила исправно, но разогнать странную тень, вновь накрывшую мир, не могла.

Страшная волна ожила. Таисия ощущала ее всей своей сущностью — проклятая волна снова двинулась на них, угрожая захлестнуть, погубить, стереть из этой реальности…

Таисия как сквозь сон слышала голоса Федора Федоровича и Эльки. Она даже улавливала смысл происходящего, и этот смысл лишал ее последних сил и воли к сопротивлению.

Этим двоим было хорошо вместе.

Они и не помнили о ней.

Оба не помнили!